МОЦАРТ – ФАТАЛИСТ, ДОНА АННА - КОКЕТКА

В Москве среди театральных монстров с огромными зданиями и непомерными труппами чуть больше 10 лет назад на Ленинском проспекте, 37- А появился созданный Дмитрием Калининым Новый Арт-театр, который в народе называют просто НАТ. Его премьера «Маленьких трагедий» стала для меня настоящим открытием.   

Пушкинские «Маленькие трагедии» чрезвычайно редко идут на российских сценах в отличие от чеховских пьес. И хотя в прессе часто муссируется фраза: «Пушкин – наше всё», на деле это не совсем так. Ведь тот, кто берётся ставить «несценичную» четвёрку так называемых иностранных пьес Пушкина, изрядно рискует: сегодня зрители ждут шоу, блокбастеров и криминальных драм. И если постановка выходит из круга привычных понятий и пристрастий, можно попросту не набрать зал.  

В начале спектакля сцена погружается во мрак, куда подпускают дыму, и возникающие там фигуры обнаруживаются по разноцветным очкам, удачно подсвеченным, да по голосам, которые поют о грядущей чуме. Но что такое для нас сегодня чума? Физическая болезнь, грозящая в стародавние времена неминуемой смертью, или болезнь духовная, уничтожающая человеческие души?! Этот вопрос ставит режиссёр Дмитрий Калинин во всех четырёх пьесах Пушкина. Его главный рычаг – внешнее и внутреннее действие, которое берёт за глотку с первой же сцены, неумолимо стремясь к развязке. Вопли Альбера, сына богача в «Скупом рыцаре», задыхающегося в нужде, перемежаются звоном меча, которым он бьёт по столу, по полу, по всему, что ни попадя, готовый в отчаянье броситься в драку с целой армией. В исполнении актёра Евгения Харланова Альбер - нескладный, худой, с грубоватыми чертами лица юноша, напоминающий затравленного волка. Таким когда-то был Олег Даль, привлекавший внимание публики каким-то своим внутренним беспокойством, несогласованным с внешним миром, который всегда отторгает израненные души.  

А вот Григорий Анашкин в роли отца Альбера напротив обаятелен, воспитан и внешне спокоен. Ну, чем не нынешний чиновник?! Но когда он со страстью и нежностью говорит о накопленном золоте, глядя в пустоту сцены, ты веришь: сокровища здесь, перед ним. И всё это происходит при намеренно упрощённой сценографии, когда место действия обозначается разного размера столами, великолепной игрой света и рисунками мелом, идея которых блестяще придумана режиссёром и с азартом воплощена актёрами на плоскостях столешниц, разворачиваемых время от времени к залу. В извечной борьбе отцов и детей у автора в этой пьесе предаёт отец, лжесвидетельствуя против сына.  

А зрители НАТа не сразу отдают кому-то свои предпочтения, бросаясь в симпатиях от одного героя к другому, но в итоге выбирают-таки Альбера: он бесхитростен, честен и смел, - чего так не хватает людям в нынешнее прагматичное время.   

В «Моцарте и Сальери» злодея играет всё тот же Григорий Анашкин, и это является подарком постановщика актёру, которому, как почти всем здесь дано выйти в 4-х ролях. И это, я признаюсь вам, настоящий кайф для зрителей: ну где ещё можно увидеть сразу несколько преображений своих любимцев. У Сальери здесь особая миссия: он устраняет несправедливость. Ведь гений, слетевший вдруг с небес на землю, не имеет права зачеркивать труд многих трудолюбивых и даже талантливых творцов. Актёр, психологически точно и мощно ведёт нас за собой, и мы горячо поддерживаем его. До тех пор, пока не появляется Моцарт Алексея Назарова, юный стройный, как будто летящий над тяготами бытия. И аргументы завистника мгновенно рушатся: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». Но режиссёр  обременяет Сальери ещё большей виной: Моцарт знает, что будет отравлен другом и коллегой, видит, как тот подсыпает яд в его бокал, и совершенно сознательно идёт на смерть. А Сальери не останавливает соперника.  

 Феерическая режиссёрская трактовка в этом спектакле в «Каменном госте»: главная героиня Дона Анна вовсе не привычное всем эфемерное существо, погружённое в страдания, не несчастная женщина, вырвавшаяся из-под власти деспота, которому её отдали в юности родители. Скорей наоборот, перед нами всё знающая о любовных утехах вертихвостка, чьи жеманные манеры не дают усомниться в сути происходящего. Потому не случаен и выбор режиссёром исполнительницы – Наталии Хадьковой, очаровательной пухляшки, украшенной тяжёлыми накладными ресницами, хлопающими в такт её репликам, и соблазнительным вырезом, не способным увлечь разве что кастрата. 

Ей под стать и Дон Гуан Артёма Гайдукова - высокий, брутальный, который вдруг появляется в … женском платье. Для того чтобы скрыться от преследований? Резонно. Хотя ему, в общем-то, всё равно, в чём быть и с кем. Главное – эпатаж и зрелище, где герой только один – он сам. И стоящую на кладбище статую Командора (роль мстителя принадлежит Григорию Анашкину), Гуан зовёт в свидетели своего свидания с вдовой убитого лишь для увлекательного шоу, пусть и со смертельным исходом. Разве это не напоминает нам сегодняшний мир, где всё напоказ и ничего для души, и где риск несоизмерим с результатом?!  

Завершает спектакль «Пир во время чумы». Нарядные молодые люди пьют и гуляют в ожидании смерти, поют песни на стихи Пушкина под музыку, сочинённую Евгением Харлановым, артистом и учеником худрука и постановщика. А молодёжь в зале весело подхватывает эти песни, заряжаясь энергией молодости, выплёскивающейся со сцены. И кажется, будто именно к людям в зале, а не только к Председателю сборища (Алексей Назаров) взывает Священник: «Прервите пир чудовищный…». Такое впечатление, что роль духовного пастыря не случайно отдана актёру Григорию Анашкину, сыгравшему в 3-х пьесах тех несчастных, что прошли через ад своих страстей – алчность, зависть и мстительность. И теперь его герой жаждет вызволить из этого безумного плена своих собратьев.   

Наталья Савватеева 

Фото из архива театра 

Этот материал публикуется после ухода из жизни создателя Нового Арт театра Дмитрия Калинина.