Александр Самарин: «Без уважения теряется человечность»

Накануне турнира «Кубок Первого канала» мы беседуем с фигуристом, многократным призером чемпионатов России, победителем и призером этапов Гран-при, обладателем серебряной медали чемпионата Европы 2019 года Александром Самариным.  

- 5 февраля стартует новый для нашей страны турнир «Кубок Первого канала по фигурному катанию». Почему, на ваш взгляд, этот турнир и его командный формат необходимы именно сейчас?  

- Для начала хочу выразить огромную благодарность нашей Федерации и Первому каналу. Они проделали большую работу, чтобы мы, спортсмены, приобретали соревновательный опыт, не теряли форму и были в боевом тонусе. Мы всегда чувствуем поддержку с их стороны. Это безумно приятно. По поводу турнира «Кубок Первого канала»  – у нас еще не было подобных стартов. Многие организационные моменты нам пока неизвестны. Что касается непосредственно соревнований – мы катаем короткую и произвольную программы. Здесь все понятно. Полученные баллы суммируются. Обе команды формируются путем жеребьевки, распределения. Думаю, у всех участников возникнет ощущение соревновательного праздника.  

- Какие задачи вы ставите перед собой? 

- Для меня это будет только третий старт в этом сезоне. Но я набираю форму, и моя главная задача – показать плоды проделанной работы и заметный прогресс. На этом турнире мы все будем частью корабля. Но личные цели повлияют на результат команды. Это что-то новое для нас, потому что командные турниры проходят не на постоянной основе. Прежде всего, нужно показать свой максимум. На льду ты все-таки один.  

- Этот сезон пока протекает для вас сложно – боли в спине, долгое лечение, потом вирус… Как следствие – совсем не ваше 5 место на чемпионате России. Как сейчас самочувствие и настрой на вторую половину сезона? 

- Кондиции постепенно возвращаются. Я ни в коем случае не жалею, что поехал на чемпионат России. Это было осознанное и взвешенное решение. Мне нужен был этот старт, встряска. Да, я был не в лучшей форме, но что успел восстановить, я показал, сумел в конкурентной борьбе, которая с каждым годом растет, пробиться в сборную. Это неплохой результат. Конечно, если бы в начале сезона все складывалось по-другому, были бы другие результаты. Но это из серии – если бы да кабы. Наша Федерация прекрасно организовала чемпионат, в том числе и то, что связано с профилактикой вируса, поездками от отеля до катка и обратно. Все было на высшем уровне.  

- Какие перемены сейчас происходят в мужском одиночном катании? 

- Развитие, усложнение. Да, болельщикам хочется, чтобы их любимые спортсмены катались как можно дольше и радовали их, но наш вид спорта очень травмоопасный, и молодое поколение постоянно наступает на пятки. Логично, что сейчас карьера фигуриста не такая долгая, как раньше, но, мне кажется, она стала более насыщенной. 

- Любому спортсмену период строгой самоизоляции вдали от катка и команды дался нелегко. Что за это время вы открыли в себе и поняли о деле своей жизни? 

- Часть карантина я провел за городом с тренером Светланой Владимировной. Тренировки проходили на полу, понятное дело, на льду идет другая работа. Но это был глоток свежего воздуха в прямом и переносном смысле. Первый же месяц я сидел у себя в четырех стенах, что для каждого спортсмена пытка. За несколько дней я отдохнул, выспался и скоро понял, что ничем важным не заняться. Но самоизоляция дает возможность почувствовать, что ты действительно любишь, куда тебя тянет. Ты хочешь вернуться на лед, кататься, готовиться к стартам. Не хватало мандража, активности, которые спортсмену необходимы как кислород.  

- Сразу после выдающегося проката и серебра с золотым отливом на чемпионате Европы 2019 года в Минске вы сказали в интервью, что главное, проснувшись на следующий день, забыть об этом успехе и начать все сначала. Почему полезно подобное «обнуление»? 

- Это обычная ситуация, потому что, как ни крути, серебро хоть и очень приятно, но это не предел, не пик твоих возможностей, а просто ступень, которая должна подтолкнуть тебя, чтобы ты продолжал двигаться дальше и развивался. Стимул, как лакомство для собаки во время дрессировки (смеется). Это, наоборот, тебя заводит. Но если ты хотя бы чуть-чуть позволишь себя расслабиться, то вернуться в рабочее русло будет крайне тяжело. И любой спортсмен понимает, что после каждой ступеньки, достижения, нужно о нем забыть, взяв что-то полезное, и идти вперед. Не останавливаться на достигнутом. Я получил массу впечатлений, заряд эмоций и иду с ними дальше.  

- Для театрального артиста очень важно накопить бэкграунд, он касается мастерства, внимания прессы, зрительской любви. И это здорово помогает, даже если случаются не самые удачные спектакли. Зрители продолжают беззаветно любить. За что, как вы думаете, болельщики фигурного катания любят Александра Самарина? 

- Трудно о себе говорить в третьем лице (смеется). Каждый зритель находит что-то для себя, что ему особенно нравится, что его цепляет. От себя добавлю, что катаюсь, как чувствую, не пытаясь строить из себя кого-то другого, стараюсь избежать наигранности. Как живу, так и катаюсь. Я очень ценю поддержку зрителей, их сообщения и письма. Не всегда получается ответить, но это очень здорово мотивирует, заставляет улыбнуться, подпитывает энергией каждый день покорять новые вершины.  

- У каждого Наполеона есть свое Ватерлоо. И у чемпионов бывают неудачные старты и прокаты. Как вы находите мотивацию продолжать борьбу, тренироваться с новой силой, отбросив навязчивые мысли и бесконечное прокручивание в голове ошибок?  

- Для начала я все-таки не Наполеон, я метр семьдесят девять (смеется). Заставляют двигаться вперед фанаты, моя команда, Светлана Владимировна. Это моя жизнь, и я не ищу другого пути. Я уже выбрал свой. Я пропитан фигурным катанием. Мне 22 года. С одной стороны, всего лишь. А с другой – уже есть осознание того, что век спортсмена очень короткий, хочется взять по максимуму, впитать как губка. Да, ты ставишь перед собой и собственные цели, но без зрительской любви их достичь крайне сложно. Выходишь на старт и видишь зрителей на трибунах, которые хлопают тебе, поддерживают, кричат, и понимаешь, что мало где можно получить такие сильные эмоции.  

- Когда был тот переломный момент, что вы поняли – фигурное катание для вас не просто физическая культура, а призвание? 

- Это понимание приходит постепенно. Наверно, лет в 15 или 16 ты уже четко знаешь, что это твое. Чувствуешь себя как рыба в воде. Я не хочу какой-то другой жизни. Я безумно рад и наслаждаюсь тем, что происходит в моей судьбе. Со всеми взлетами и падениями. Постоянно что-то меняется, получается или нет, но я не могу себя представить в чем-то другом. Я здесь и от этого кайфую. 

- Вы всегда с большой любовью и уважением говорите о вашем тренере Светлане Владимировне Соколовской. Какой самый дорогой и ценный совет она вам дала? 

- Жить, любить жизнь, управлять ею, а не ждать чего-то. Быть творцом собственной жизни. Она дала мне очень много важных наставлений. Светлана Владимировна сделала из меня того, кем я сейчас являюсь.  

- Какие преимущества у вас есть сейчас перед вами же трех или пятилетней давности?  

- Опыт, в первую очередь. Более осознанная постановка целей. С другой стороны, несколько лет назад у меня были другие преимущества – какая-то безбашенность, отсутствие страха. Сейчас я повзрослел, и иногда мне не хватает былого бесстрашия. Появилась ответственность, и она не всегда играет в плюс.  

- А в спортивном плане? Стали ли вы лучше слышать музыку, например? 

- Я ее всегда слышал. Правда, не всегда так, как надо, за что получаю (смеется). Слух, конечно, есть, но не такой тонкий, как у музыкантов. Опять же появилась уверенность. Ты не стремишься просто показать себя, а выходишь на лед в качестве лидера. Несмотря на то, что этот сезон такой сложный, я уже нахожусь на определенном уровне. Я наслаждаюсь катанием, а не бегу сломя голову, стуча в грудь – вот он я, посмотрите на меня.  

- У вас были случаи, когда вы по ходу короткой или произвольной программы усложняли прыжковый контент, почувствовав, что можете откатать чисто? 

- Планы на соревнования и разные тактические варианты продумываются заранее, на тренировках. Бывает, что приходится что-то поменять и переставить по ходу программы. Но наплевать на указания тренера и контент никак нельзя.  

- Вы концентрируетесь на каждом сложном элементе, или бывает, что программа пролетает на автомате? 

- Ты просто можешь после проката выйти и забыть, что сейчас произошло. Как, например, после чемпионата Европы 2019 года сложно вспомнить какие-то моменты во время самого выступления, потому что я был максимально сконцентрирован и находился в некоем трансе, чувствовал каждый свой жест. Когда уже откатал программу, то словно очнулся ото сна. Но чаще всего у меня все находится под контролем. Стало появляться большее ощущение зрителя. Хочется на него отыграть. Но опять же с опытом приходит понимание того, что фигурное катание – это и спорт, и искусство. Нужно подарить эмоции зрителям, передать свой заряд энергии, а они, в свою очередь, будут приветствовать тебя и поделятся своей энергетикой.  

- При выборе музыки для программ решающий голос за вами? Что у вас в плейлисте? 

- Сейчас у меня такой возраст, когда все вопросы решаются сообща, в коллективе. Я приношу различные варианты, и команда «подкидывает» что-то интересное. Это, как правило, длительный, сложный процесс. Бывает, что первое же предложение встречает одобрение, но это случается редко. Главное, чтобы музыка и на льду хорошо звучала, и нравилась, и не надоела после трех прослушиваний. Важный момент – она должна влиять на зал, иметь внутреннее развитие. Очень много нюансов. Она может здорово звучать в наушниках, но на льду пропадет весь ее шарм. Так что выбор музыки – трудоемкое дело.  

Я много слушаю рок, но не тяжелый. Преимущественно наш, отечественный, но и зарубежный тоже. У меня в плейлисте солянка. Что-то понравилось – скачал. Все зависит от настроения. Рок люблю с детства, это энергичная музыка, которая подстегивает, заводит. Особенно 90-х годов.  

- У вас удивительно яркий и гармоничный образ в короткой программе «Полюшко-поле», этакий удалой русский парень. Как создавалась эта программа? 

- Предложил музыку Никита Михайлов. Мы начали ставить, и я в первое время вообще не знал, что происходит. Что-то внутри отзывалось родное, но было легкое непонимание. А потом я начал втягиваться, эта музыка очень сильная, эмоциональная, на подъем. И при этом строгая. В ней есть широта, и душа, и русское поле. Я начал получать удовольствие и  очень рад, что многим зрителям она понравилась.  

- Вы в последние годы много работаете над хореографией с солистом Ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева, заслуженным артистом России Рамилем Мехдиевым. За что вы ему особенно благодарны? 

- Рамиль классный специалист и по-человечески стал мне очень близок. Вначале, когда он приходил в ЦСКА, мы присматривались друг к другу. Но постепенно начали открываться, налаживать контакт. Он прекрасно танцует, приглашает нас на спектакли. Его «Калмыцкий танец» – строгий, энергичный, мощный. У него огромный опыт хореографа, понимание своего тела, контроль того, как и что он делает. Когда он в образе – это очень сильно. Зал все чувствует. Этому я у него учусь, чтобы достучаться до зрителя – создавать образы, понимать классическую хореографию и у станка, и на льду. Рамиль стал моим другом. Стараюсь претворять в жизнь всё, чем он со мной делится. 

- Иногда с тренером и ребятами вы ходите в театр. Что вы там подсмотрели полезного для себя? 

- Прежде всего, это культурное развитие. Посмотреть, как артисты работают с залом, почерпнуть их фишки, движения. Опять же, костюм короткой программы необычный, мы не сами его придумали, а взяли идеи из номера Ансамбля. И, конечно, поход в театр дает эмоциональный заряд.  

- Вы как истинный патриот прошли службу в армии. Что принес вам этот опыт? 

- Я был в спортроте. У нас прошел недельный сбор в военной части параллельно с теми ребятами, кто целый год находится там. Потом нам позволили продолжать тренировки, но в строгом режиме. Нужно было каждое утро писать, где ты находишься, сообщать о состоянии здоровья, о тренировках. Разрешали жить дома. Но когда требовалось, мы приезжали в часть. Мне запомнилась, разумеется, дисциплина, и военная форма. Когда ты ее надеваешь, ты испытываешь мощное чувство, с которым ты готов защищать Родину. Наш гимн очень на меня влияет. Мы пропитаны его музыкой и словами.  

- Какие книги или фильмы повлияли на ваше становление в юношеские годы? 

- Круг чтения у меня разнообразный. Я еще в детстве прочитал «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого, и она запала глубоко в душу. Это история о преодолении, о продолжении борьбы даже в таких экстремальных условиях. И при этом нужно всегда оставаться человеком.  

- Насколько я знаю, вы владеете французским и английским языками. Удается попрактиковать их с коллегами из других стран?  

- В начальной школе нас обучали и французскому и английскому. Потом остался только английский. Какие-то французские слова и выражения еще присутствуют в голове, но практики почти нет. А английский постепенно развивается, потому что я езжу на соревнования, пытаюсь общаться. Сначала только понимаешь то, что тебе говорят. Хочется ответить – и теми или иными путями формулируешь мысль. Так что мой английский находится на стадии становления. На соревнованиях, конечно, спортсмены подходят друг к другу, знакомятся, нужно уметь поддержать разговор и не попадать в неловкое положение – а, что? Из иностранных ребят я общаюсь с австралийским фигуристом Бренданом Керри, с итальянцем Маттео Риццо. У нас в фигурном катании сейчас время открытых людей. Мы большая дружная семья.  

- Расскажите о каком-нибудь неприятном случае, который произошел с вами во время соревнований, но все закончилось хэппи-эндом?  

- На одном юниорском этапе Гран-при я выступал с отитом. После этапа в Саранске была всего лишь неделя до следующего старта. И со мной произошла такая напасть. Температура, антибиотики. В силу того, что организм молодой, мы со Светланой Владимировной сумели эту болезнь победить. Пришлось соревноваться с заткнутыми ватой ушами. Это был мой последний сезон по юниорам, предолимпийский.  

- Дмитрий Алиев, Макар Игнатов, Марк Кондратюк характеризуют вас как замечательного, отзывчивого друга. Дружба для вас – важнейшая ценность? 

- Да, и уважение к человеку. Я очень рад за Макара и Марка, их успеху на Чемпионате России. Марк просто отбомбил и уже подтянулся к нам. С Димой мы очень давно идем по этой дороге. В дружеских отношениях, да и вообще в жизни, прежде всего, должно быть уважение. Без него теряется человечность. 

- Что дают вам совместные сборы с группой Евгения Рукавицына в человеческом и спортивном плане? 

- Евгений Владимирович – специалист экстра класса, у него замечательная команда увлеченных своим делом людей. Всегда необходим взгляд с другой стороны, совет, обмен опытом. Наши команды идут к одной цели. Мы с ребятами подпитываемся, на льду присутствует момент соревнования, мы друг друга подстегиваем. А в человеческом плане радостно вновь увидеться и пообщаться с друзьями, ставшими близкими людьми. Это всегда дает эмоциональный подъем. 

- Развитие соцсетей предлагает новые возможности для спортсменов общаться со зрителями. Интересен ли вам этот аспект публичности? 

- Нужно во всем знать меру. Уметь расставить приоритеты. У нас публичный вид спорта, и без контакта со зрителями мы не можем жить. Но если зайти в мой Instagram, можно заметить, что я, мягко говоря, не делюсь каждым эпизодом своей жизни (смеется). Но о значительных событиях и радостях всегда хочется рассказать. Это дает возможность раскрыться и раскрепоститься. Просто я не тот человек, который будет всем показывать, что я делал в эти пять минут. У меня другое мировоззрение. Конечно, я более общителен и открыт с родными, друзьями, командой.  

- Из чего помимо фигурного катания состоит ваша жизнь?  

- Фигурное катание и есть вся моя жизнь. Я учусь на четвертом курсе РГУФКа на тренера. Классическая история для спортсмена. Но у меня нет времени отвлекаться и смотреть по сторонам. Все, что есть за пределами льда непосредственно связано с тем, чтобы я приходил и выполнял свои прямые обязанности. Все сейчас сконцентрировано на льду.  

Беседовала Елена Омеличкина 

Фото Вероники Потатурко, Юлия Комаровой, Ольгой Тимоховой