Анна Якунина: «Всё должно быть по любви!»

Ее Нину из «Склифосовского» обожают миллионы телезрителей,  Алиенора Аквитанская в ее блистательном исполнении восхищает самых искушенных театралов. Такие разные образы, но в каждом из них проглядывает она – открытая, искренняя, с отличным чувством юмора и такая теплая и позитивная. О новых театральных проектах, актерских генах, преданных поклонниках, жизненном кредо и многолетней дружбе с Максимом Авериным мы беседуем за чашкой чая с Заслуженной артисткой России, ведущей актрисой театра «Ленком» Анной Якуниной.  

Анна, Вы представитель творческой династии: бабушка – актриса Театра на Малой Бронной, мама – режиссер, тетя – балерина Большого театра, теперь и младшая дочь актриса. На Ваш взгляд, гены многое значат? 

–Будучи матерью, я убеждаюсь, что генетика – наука сложная. Что–то ты берешь от папы, что-то от мамы, что-то только твое. Вот видишь, сидит твой ребенок: и руку кладет, как ты, и спит, как ты. Что это такое,если не гены?  

Моя сумасшедшая семейка не видела меня актрисой, все мечтали, чтобы я стала балериной. Когда я не поступила в балетное училище в Москве, они повезли меня в Питер, в Вагановское училище (Академию Русского балета им. А.Я. Вагановой. – Прим. ред.), где я продержалась 4 года, а потом взбрыкнула: захотелось свободы – у сверстниц уже взрослая жизнь, романы, а я все за станком. Но этот опыт и учеба в Школе-студии Игоря Моисеева, где я впоследствии занималась народными танцами, определили мою дальнейшую жизнь. Ведь балетная школа –это, помимо хорошей физической подготовки, еще и характер, и собранность, и пунктуальность, и хорошая человеческая закалка. Чтобы состояться как личность, нужно пройти через трудности, все успеть, все попробовать и, в результате, стать сильнее. 

А Ваши дочки занимались балетом? 

–Да, занимались, но не профессионально. Настя, старшая,по природе очень спортивная, Маруся, младшая,увлекалась современной хореографией.  

Маруся, как и Вы, стала актрисой. Вы поддерживали дочку в этом решении? 

–Лучше бы это осталось ее хобби. Я искренне не хотела, чтобы она всю жизнь мучилась в этой профессии. Потому что вижу, что с каждым годом актерский труд все больше и больше обесценивается. Раньше звезды были настоящими звездами, сегодня же каждый год выпускается огромное количество актеров, а посмотреть нечего.Поэтому я настояла, чтобы сначала она окончила театроведческий факультет. Она очень умная, образованная девочка, и я очень рада, что она развивается в разных направлениях. Сейчас, например, она едет на фестиваль веб-сериалов заниматься организационной работой, и это у нее хорошо получается. Тем не менее, Маруся все же получила актерское образование.И сейчас на Первом канале вышел сериал «Большое небо» с ее участием. 

Вы вместе играете в спектакле «Лев зимой». Каково это играть с дочерью?  

–Это ужасно, если честно. Сейчас я уже привыкла, но это постоянное напряжение. Конечно, я замечаю все огрехи, но не хотелось бы быть злой мамой, которая постоянно делает замечания. Я вижу все: где она слабая, где сильная, что может делать, а что еще нет. Сложно удержаться, чтобы это ей не сказать, а ее это обижает. Когда Маруся первый раз вышла со мной на сцену в спектакле «Ленкома» «Все оплачено», я думала, что сойду с ума. Я забыла, что сама играю, только за ней и смотрела. Конечно, это большое счастье быть на сцене с собственной дочерью, мы очень похожи, я кайфую, что она со мной, но все же это большая ответственность и большое напряжение. 

Недавно Вы стали бабушкой: старшая дочь подарила Вам внука. А с ней Вы похожи? 

–Настя совсем другая, более замкнутая, с ней немного сложнее. Я рано ее родила, потом много работала – нужно было зарабатывать, чтобы кормить семью. Настя пробует себя в разных сферах – она фотограф, дизайнер, делала костюмы для спектаклей бабушки (Ольга Владимировна Великанова, мама Анны Якуниной – режиссер Электротеатра «Станиславский». – Прим. ред.), а сейчас воспитывает сына.  

У Вас в семье сильная женская линия – мама, бабушка, тетя, две дочки. С рождением внука соотношение сил изменилось?Ощущается прилив мужской энергии? Вам нравится быть бабушкой? 

–Да, мальчики совсем другие: Дане только полгода, а он уже мужичок. Сначала я не представляла, что делать с мальчиками (у нас были только девочки), а сейчас мне кажется, что с ними даже интересней. Быть бабушкой– сплошное удовольствие. Мне хочется возиться с внуком, дарить ему подарки. Сейчас он с родителями отдыхает на море, и я мечтаю о том моменте, когда его привезут ко мне на дачу и я смогу его потискать. Я, конечно, приходящая бабушка, но время покажет, может, когда-нибудь мне захочется сидеть с внуком.  

Почему после окончания театрального Вы выбрали именно «Сатирикон»? В «Ленком» не хотелось попасть? 

–Хотелось, конечно, но мне казалось, что это невозможно. Я пробовалась во МХАТ, в Театр им. Моссовета. В «Сатириконе»(мне советовали это театр, потому что я танцую) я показывалась с отрывком из спектакля «За двумя зайцами». До меня были длинные показы, мой был  последним. Я вышла на сцену, села и сказала фразу: «Скука-то какая». Это было так в тему, что Райкин засмеялся и пригласил меня в театр. А потом часто вспоминал этот случай.  

«Сатирикон» сегодняшний сильно отличается от «Сатирикона», который Вы помните? 

–До недавнего времени я часто ходила на премьеры, общалась с бывшими коллегами, у меня там остались друзья. В «Сатириконе» сильная труппа, там есть, что посмотреть. Костя (Константин Райкин. – Прим. ред.) много хорошего сделал в театре, он научил нас мастерству, столько нам дал, что это дорогого стоит. Да и вообще, «Сатирикон» – лучшие годы моей жизни.  

Вот уже 16 лет Вы выступаете на сцене«Ленкома». Дух какого театра Вам ближе? 

–Как семьи разные, так и театры разные. В молодости мне был ближе  «Сатирикон» с его атмосферой юности, задора, бесшабашности. Это была одна молодая команда, можно сказать, банда. «Ленком» – это совсем другое, это такая многоуровневая структура, где есть и молодые актеры, и актеры постарше, и «могикане». Я выиграла главный приз – великий режиссер пришел ко мне на спектакль и пригласил в свой театр. Могла ли я об этом мечтать? Представляете, сколько было разговоров и зависти? Я семь лет ничего не играла в «Сатириконе», потом сыграла в Кукушкину в «Доходном месте», пришел Захаров и увел в «Ленком». 

Как «ленкомовские» мэтры относились к молодежи? Легко ли было с ними общаться? 

–Первым из великих, с кем я встретилась на сцене, был Александр Збруев. Мы вместе играли в спектакле«Ва-банк». Я обожаю этого актера, коллеги это знали и специально подкладывали мне под стекло в гримерку его фотографию. И вдруг я с ним играю в спектакле! Страшно ужасно! Но мы с ним потрясающе сошлись: он чудесный, тонко чувствующий партнер, легко импровизирующий, с отличным чувством юмора. И при этом он такой большой рядом с тобой! Ты головой это понимаешь, но он ведет себя настолько на равных, что невольно забываешь о своей неопытности. А еще мне повезло встретиться на одной сцене с Александром Абдуловым. Мы с ним играли в спектакле «Пролетая над гнездом кукушки». Как же театру его не хватает! Это был человек-фейерверк. Вокруг него всегда была свита,  все его обожали. Но только-только мы подружились, и его не стало.  

А Янковский? 

–Олег Иванович был более закрытым человеком. И Абдулов, и Янковский – это все захаровские артисты. Они боготворили Марка Анатольевича, он их сделал, снял с ними блистательные картины и очень гордился, что они знамениты. Захаров создал великую труппу.Он рисовал актерами, как красками. Да, у него были любимые артисты, на которых он ставил спектакли, и я считаю, что это нормально.Марк Анатольевич был, что называется, режиссером от Бога, поэтому его спектакли живут и будут жить вечность. Сейчас восстановили «Поминальную молитву», как вы думаете почему? Потому что это грандиозный спектакль, по которому можно идти, как по лабиринту, и не заблудишься. 

После ухода Захарова театр сильно изменился? 

–Любой театр имеет начало и конец. Я абсолютно в этом убеждена. Для нас уход Марка Анатольевича – великая трагедия. Очевидно, что того театра уже не будет, но будет, что-то новое, и я уверена, что хорошее.Однако хранить память Мастера этот театр должен всегда: театр Захарова – это театр Захарова.  

Не обидно ли Вам, что спектакли не всегда записываются? От Вашего «Монолога женщины» остался лишь небольшой отрывок. 

–Этот спектакль к моему юбилею поставил Макс (здесь и далее Максим Аверин – Прим.ред.), он же был его ведущим. Как жаль, что мы не догадались его записать. Но может быть, я когда-нибудь и рискну его повторить. К сожалению, я чудовищно не уверенный в себе человек. Люблю поэзию, особенно шестидесятников, читаю стихи. Но когда я слышу, как гениально читает Макс, понимаю, что так прочитать не смогу. Хотя читать – это неправильное слово. Стихи не читают, ими разговаривают. Это самовыражение артиста, его творческое восприятие. 

Как возникла идея «Монолога»? 

–С легкой руки Кати Рождественской. Она предложила читать стихи своего отца. Я боялась, первый раз, когда я читала «Монолог женщины», было очень страшно. Но я поняла, что, если себя не заставлю, не смогу ничего делать. Поэтому стараюсь работать над собой: начитываю стихи, делаю поэтические вечера. 

Недавно состоялась премьера «Льва зимой». Как вы готовили спектакль? 

–Как ни странно, нам помогла пандемия. Все это чудовищное время мы вечерами, сидя каждый у себя дома, репетировали в зуме. Весь подготовительный период – разбор пьесы, заучивание текста –мы прошли онлайн. Благодаря пандемии у нас появилось время, и нам удалось вместе с нашим режиссером Сергеем Гинзбургом подробнейшим образом разобрать пьесу. Так что в репетиционный период мы вошли полностью подготовленными. А на сцене у нас было очень мало времени: 2 раза по 10 дней. Антреприза же не репертуарный театр – сложно состыковаться по времени: у всех спектакли, съемки, да еще мы начали болеть друг за другом. Так что времени не хватало катастрофически. Но мы справились и сделали спектакль, за который нам не стыдно.  

«Лев зимой» очень отличается от большинства современных антрепризных спектаклей. Как принимают его зрители? 

–Да, тут есть один нехороший момент: зритель, привыкший к дешевой антрепризе, не готов смотреть серьезные спектакли. «Льва зимой» правильнее назвать театральным проектом. Пусть он будет идти нечасто, но играть его наслаждение. И потом публику надо воспитывать, не все же смотреть, как говорит Макс, «Трусы над пропастью», «Мужчина по вызову» или «Женщина под кроватью»!  

Какую роль Вы мечтаете сыграть? 

–Я никогда не мечтала сыграть какую-то определенную роль у какого-то знаменитого режиссера. Мне нужно, чтобы был интересный материал, хорошие партнеры, талантливый режиссер. Это главное. А если, как часто сейчас, картонные образы, диалоги ни о чем и безудержный секс, – что здесь играть? Не мать же киллера в самом деле?! С другой стороны, ругая актера, что он снимается в «мыльных операх», все забывают, что это его работа. Он должен сниматься, чтобы зарабатывать деньги и кормить семью. У нас очень зависимая профессия, и далеко не всегда можно играть только то, что действительно интересно. Хотя мне грех жаловаться. Алиенора Аквитанская из «Льва зимой» – подарок судьбы, каждая актриса мечтала бы о такой роли. Она задала такую планку, что даже не знаю, что еще мне хотелось бы сыграть. Если только «Визит дамы». В этой роли мы когда-то выходили в очередь с Машей Мироновой и Олесей Железняк. К сожалению, спектакль недолго был в репертуаре театра.  Надеюсь, когда-нибудь удастся вернуться к этой возрастной роли и сыграть ее без грима. А еще мы с Максом мечтаем о спектакле «Дальше – тишина». Когда-то в нем блистали Фаина Раневская и Ростислав Плятт, сейчас в Малом театре идет постановка с Людмилой Поляковой и Владимиром Носиком. 

Вам интереснее играть роли, которые чем-то Вам откликаются, или диаметрально противоположные, но интересные с актерской точки зрения?  

–Хочется играть разные роли. В этом смысле «Там же, тогда же» (спектакль   Анны Якуниной и Максима Аверина. – Прим. ред.) – находка для актера, потому что там удается воплотить сразу шесть разных образов.  

Лихо вы с Максимом там отплясываете. Сказывается «сатириконовская» закалка? 

–Да, в «Сатириконе» был спектакль «Шантеклер», который танцевали нон-стоп 23 спектакля подряд, и мы с Максом были центровые. Иногда он предлагает повторить какие-то трюки (а там был почти акробатический рок-н-ролл), но у нас больные спины, о которых мы, правда, регулярно забываем.  

Можете вспомнить самую не похожую на Вас героиню? 

–В мелодраме «Жемчуга» я играла такую чокнутую хабалку. Но вы не представляете, как я обожаю эту роль! Я даже сказала режиссеру, что, если бы мы снимали в Голливуде, я бы, наверное, получила за нее «Оскар». 

Научились ли Вы говорить нет в профессии? 

–Я учусь, иногда получается. Но хочется, чтобы все было по любви. Анна Маньяни говорила, что может играть, только когда ее любят. И это правильно. Трудно играть, когда тебя не любят. И с режиссером, и с партнерами должно быть полное взаимопонимание, тогда все сложится. 

Вы проехали с гастролями по всей стране. Что больше всего запомнилось? 

–Сахалин – красотища, конечно. Очень люблю Дальний Восток, кстати, скоро мы снова туда поедем. В Благовещенске «Там же, тогда же» мы играли два раза в день, так нас там ждали, и могли бы сыграть и третий. Очень запоминаются залы – зритель везде разный. А еще дороги. Со «Львом зимой» мы семь часов ехали по чудовищным сахалинским дорогам, сыграли спектакль, семь часов обратно, и времени на сон уже не остается – надо лететь в другой город .Я и так боюсь летать, а тут еще маленький винтовой самолет. Мы сели, пристегнулись, я переживаю, ребята очень меня поддерживают, подбадривают… И вдруг техническая неполадка, и всем выйти из самолета. А нас же зрители ждут! Ну, наконец, все исправили, мы полетели и, к счастью, успели вовремя. А на обратном пути снова задержка: смотрим, заключенных ведут, причем, серьезных таких заключенных – в наручниках и под конвоем, а самолет-то маленький! Так что приключений в поездках нам хватает! 

Среди Ваших поклонников много молоденьких девочек. Вы любите с ними общаться? 

–Артист работает для зрителя. И когда кто-то говорит, что ему неприятно внимание поклонников, я не верю, это кокетство. У меня замечательная публика, среди которой, действительно, много молодых девочек. Они ходят на мои спектакли, ждут у служебного выхода, дарят цветы, подарки, иногда очень трогательные. Для них очень важно, что я доступна, со мной можно поговорить, сфотографироваться и даже обнять на удачу. Эти девочки растут вместе со мной. Когда-то они полюбили мою Нину из «Склифосовского», потом пришли на меня в театр, начали ходить на другие спектакли, читать стихи… 

Вот только один пример. У меня есть поклонница, девочка из Питера. Мы с ней познакомились несколько лет назад, и тогда она меня сильно напугала – бросилась под автобус, на котором мы приехали. Оказывается, она долго нас ждала и очень боялась пропустить.От избытка чувств она так рыдала– я не могла бросить ее в таком состоянии, и мы долго разговаривали. С тех пор прошло лет десять. Она окончила школу, учится в институте. И регулярно пишет мне письма и приходит на все мои питерские спектакли. Причем, письма такие интересные – трактаты, по которым можно проследить ее становление как личности.Я ими просто зачитываюсь. 

Когда мы увидим 9 сезон «Склифосовского»? 

–Съемки закончены, сейчас идет монтаж, озвучка. Надеюсь, что осенью, возможно, ближе к зиме. Я очень люблю этот сериал. Это большая актерская удача, что нам дают творить и развиваться вместе с нашими героями. Здесь совпало все: режиссер Юлия Краснова, которая дает нам возможность самовыражения – многие сюжетные линии и диалоги мы сами придумываем по ходу действия, и замечательные партнеры, и хороший материал. За эти годы (10 лет съемок) мы стали одной дружной командой, практически семьей.  

Кого из своих коллег Вы выделяете? Чьи премьеры стараетесь не пропускать? 

–У меня никогда не было любимых актеров, я никогда не фанатела. Но есть коллеги, творчество которых возвращает мне веру в профессию. Например, я искренне восхищаюсь Леной Яковлевой. До встречи в «Склифосовском», я не видела ее в театре, сейчас же хожу на все ее премьеры. Недавно посмотрела «Старый дом» в Центре драматургии и режиссуры. После этого ночь не спала, позвонила Лене и сказала, что ее игра в этом спектакле возродила во мне веру в нашу профессию, и я снова хочу ей заниматься. 

Расскажите о самом ярком впечатлении последнего времени 

–Одно из моих последних потрясений– знакомство с Александром Розенбаумом. Он приходил к нам на спектакли «Лев зимой» и «Там же, тогда же», наговорил кучу приятных слов, подарил диск, на котором читает целую поэму. И как проникновенно читает! Все-таки недаром говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Я обожаю по-настоящему талантливых людей. Наверное, общение с ними – мое единственное хобби. 

Чувствуете ли Вы, как с годами ускоряется время? 

–С годами ты его больше ценишь. Все про себя понимаешь и принимаешь, знаешь, что тебе нужно в жизни, –и наслаждаешься.У всех возраст по-разному проявляется: кто-то с годами глупеет, а кто-то становится мудрее, ярче, интереснее. 

Получается жить здесь и сейчас? 

–Надеюсь, что получается. Но, имея семью и детей, невозможно думать только о себе. 

Какие человеческие недостатки прощаете легче всего? 

– Я стараюсь прощать все, чтобы ничего не держать в себе. Жить нужно все же сердцем. И не делать подлостей. Как говорится: «Делай, что должно, и будь, что будет». 

Вы решительный человек? 

–В жизни да – решила и сделала. Смена квартиры, строительство дачи – все решается в один момент. В отношениях часто рублю с плеча, но быстро отхожу. Я черно-белый человек и, тому же, весы по гороскопу: гирька то в одну сторону качнется, то в другую. А в профессии все иначе – все время сомневаюсь. 

Вы легки на подъем? Можете быстро собраться и рвануть куда-нибудь? 

–Да, могу. Люблю путешествовать, особенно в хорошей компании. А муж у меня домосед, но я его всегда подталкиваю. 

Отдых – это смена деятельности? 

– Несомненно. Хотя люблю и поваляться на пляже, отоспаться, в конце концов. А то часто не удается: все время столько мыслей и идей в голове, что заснуть невозможно. 

Где Ваше место силы? 

–Последнее время мне нравится проводить время на даче. Очень ценю уединение – пустой дом, цветочки, белочка за окном, кресло, бокал вина…  И я сижу, читаю, смотрю хорошие фильмы. Это такое наслаждение! 

Что бы Вы сказали себе 16-летней? 

–Нужно быть умнее и по-хорошему расчетливей – ставить цели и настойчиво их добиваться. Идти вперед, пробовать, делать, не бояться ошибаться и, конечно, верить в себя! 

Есть что-то такое, в чем бы Вы хотели себя попробовать, новечно не хватает времени? Может, научиться чему-то? 

–Мне хотелось бы выучить языки. Французский я когда-то учила, прочитать, во всяком случае, что–то могу. Но когда была во Франции, убедилась, что с пониманием и разговорной речью большие проблемы, но восстановить можно. И, конечно, хотелось бы знать английский, чтобы комфортно чувствовать себя в заграничных поездках. В последнее время с подачи Маруси я начала слушать лекции по истории, по искусству. Когда-то мы все это изучали, но, как это часто бывает, многое пропускали мимо ушей. А сейчас мне это интересно, к тому же появилось столько новых возможностей, есть специальные приложения – загрузил, надел наушники и слушай. 

А в профессии? 

–Так получилось, что свои лучшие роли я сыграла не в «Ленкоме», а на стороне. Но я уверена, что у меня еще все впереди и меня ждут большие интересные роли, в том числе и в родном театре. Я в это искренне верю!