Никита Симонян – История отечественного футбола.

«Для меня футбол – это Искусство!», - так говорит  96 летний Патриарх игры миллионов, Легенда московского «Спартака» и ереванского «Арарата», Олимпийский Чемпион (золото Мельбурна 1956г), семикратный (как игрок и как тренер) Чемпион СССР, шестикратный (как игрок и как тренер) обладатель Кубка СССР, лучший бомбардир в истории «Спартака» (160 голов), обладатель Олимпийского ордена, ордена ФИФА и ордена УЕФА  Никита Павлович Симонян.

Беседуем с уникальным человеком в его кабинете на 6-м  этаже Дома российского футбола на Народной улице.

На недавнем открытии памятника Игорю Нетто возле трибуны «С»  спартаковского стадиона Вы сказали душевные слова. Что значит для отечественного футбола его фигура?

 - В финальном матче (1958 год) на Кубок СССР (именно с ним изображен Игорь Нетто – прим. автора), мы играли с «Торпедо». Автозаводцы имели подавляющее преимущество, создав немало моментов в первом тайме. Но блестяще сыграл Валентин Ивакин, наш вратарь. А во втором тайме мы выровняли игру. И минут за 10-12 мы с Ильиным разыграли комбинацию, и у меня был реальный шанс забить. Я сделал паузу, чтоб уж наверняка уложить мяч. Но защитники торпедовцев меня «достали» по пятке, и момент был упущен. 0:0 и мы идем на дополнительное время. Игорь Нетто был оригинальный и своеобразные человек, но – настоящий капитан. В раздевалке он метал гром и молнии. В дополнительное время я забил решающий гол, и уже после игры говорю ему: «Ну, ведь выиграли же Кубок, зачем было так волноваться и кричать?». На что Игорь Нетто усмехнулся и сказал: «Ну, вы посмотрите на него – еще и радуется. Тридцать минут лишних мучились». Вот такой был капитан.

Самое яркое впечатление от Олимпийского финала Мельбурна 1956 года?

- До конца жизни двух партнеров Ильина (Анатолий Михайлович – футболист «Спартака», прим. автора)  и Исаева (Анатолий Константинович - футболист «Спартака», прим. автора) мы их подначивали. Гол, который был забит,  он (мяч – прим. автора) фактически был уже за линией ворот. Исаев головой по диагонали послал его в дальний угол, а Ильин добивал его уже фактически в воротах. Но во всех справочниках – Ильин автор победного гола. Мы считали, что они оба авторы этого «золотого» гола.

Ваша Олимпийская медаль в Музее «Спартака». А ведь ее могло бы и не быть, прими золото Мельбурна из ваших рук Эдуард Стрельцов. Каким остался в вашей памяти легендарный «Стрелец»?

- Я ему сразу предложил в Олимпийской деревне, когда мы вернулись со стадиона. Мне уже пошел 31-й год, а он только начинал. Стрельцов был талантливейшим футболистом, по характеру – потрясающий человек, знал уважение к старшим. «Нет, Никита Павлович, нет!» - таков был ответ Эдика. А уже на теплоходе «Грузия» я снова подошел к нему и говорю: «Меня совесть гложет, ты сыграл больше матчей – ну прими медаль, я тебя прошу». Стрельцов ответил так: «Да брось, Палыч! Тебе уже пошел 31-й год, а мне еще и двадцати нет. Я еще не одну медаль выиграю». Спустя энное количество лет, я в Монетном дворе заказал  11 Олимпийских медалей – абсолютно идентичных мельбурнской. Получили все – не только игроки, которые были в запасе, но и врачи, и массажисты. А потом я решил отдать все свои награды  в Музей «Спартака». Там кроме Олимпийской медали – золотые чемпионские медали первенства  СССР, Олимпийский орден, орден ФИФА и орден УЕФА.

Что такое для Вас капитанство в сборной страны?

- Честно могу сказать, не смотря на то, что меня избирали капитаном, меня это где-то тяготило. Я считал, что настоящий капитан -  Игорь Нетто. Он  вожак,  который вел за собой команду. Второго такого капитана не было,  и нет. Я был капитаном, Валентин Иванов  был – но сравнить с Игорем Нетто, конечно нет. Он сам своим примером показывал все  и был требовательным к партнерам. Была от него и похвала: «Никита, ну ты забил сумасшедший гол!». А по характеру Игорь Нетто был кристально честный человек.

Первый мяч на первом для СССР Чемпионате мира (1958год) забили англичанам именно Вы. Можете его вспомнить?

- Обычный игровой эпизод. Попал мне мяч, я пробил и забил. Надо отдать должное английской команде – они доброжелательно к нам относились. Потом они приезжали в Москву, и я встречался с Билли Райтом, их капитаном. Он был очень популярен, центральный защитник – именно он опекал меня на Чемпионате мира. Я до сих пор не могу понять организаторов чемпионатов, что они проходили без замен. Сломался, значит,  вдесятером играете. Мы за 12 дней сыграли 5 игр – на уровне Чемпионата мира, без замен. В четвертьфинале со шведами Ильин забил гол – чистейший, но судья отменил. Но к чести шведской команды – они тогда были сильны. А что касается нашей сборной, то вся эта история с Эдуардом Стрельцовым (обвинение, довольно «липовое»,  в изнасиловании,  и тюремный срок – прим. автора) – до сих пор не понятно: было или не было. Двухнедельный сбор в Тарасовке безвыездно. И накануне отъезда в Швецию (там проходил Чемпионат мира 58года – прим. автора) Гавриил Качалин (тренер сборной – прим. автора)  дает нам двухдневный отдых. Эдуард Стрельцов, Борис Татушин и Михаил Огоньков – молодые люди, поехали на дачу с девочками. И девица, которая была с Эдуардом обвинила его в изнасиловании. Хрущев (Никита Сергеевич – Первый секретарь ЦК КПСС, прим. автора) решил наказать всех.  И мы поехали на Чемпионат мира без троих основных игроков, плюс – травмированный Нетто.

Вы говорили, что если бы эти трое поехали на Чемпионат, то в финал бы сборная СССР точно вышла.

- Я и сейчас это повторю. В тот период обыграть Бразилию было практически нереально. Это была фантастическая команда. И впервые вышедший за основную команду Пеле, и Гарринча, и Загалло, и Дида. Когда в 2018 году был Чемпионат мира в России приезжал Пеле, и я с ним общался. Он мне и говорит: «А  знаешь, ты мне нанес травму в 58-м году». Я засмеялся, и отвечаю: «Как я мог нанести тебе травму, если мы играли с тобой на одних позициях. Ты в моей штрафной, я в твоей?». Но Пеле не успокаивается: «Ты пришел в свою штрафную и там нанес мне травму». Милейший человек!

Владимир Горохов, пригласивший Вас в московские «Крылья Советов» для вас не только тренер?

- Это можно сказать был мой второй отец. Приехала команда «КС», где он был помощником главного  тренера, а главным – Абрам Христофорович Дангулов, а с ними – юношеская команда «КС» - Чемпионы Москвы. И мы с ними встречались дважды: юноши Абхазии против Москвы, дважды их обыграли и я забивал все голы. И вот тогда Горохов вместе с Дангуловым и пригласил меня в Москву – это был 45-й год. Сверкала звезда Всеволода Боброва, и Горохов сказал: «Я хочу сделать из тебя второго Боброва». Бобров для нас тогда был Идолом, тогда же было и знаменитое  английское турне. Я ответил, что не смогу решить этот  вопрос без родителей, а родители не отпустят, если я не буду нигде учиться. Дангулов и Горохов встретились с моими родителями, и уговорили отца, который считал футбол хулиганской игрой,  что я буду и учиться и играть за «Крылья». В школе у меня по техническим предметам было не очень, что касается литературы – устно и письменно, у меня были четверки и пятерки. Привезли меня во Вспольный  переулок, где я три года проспал в чулане на сундуке. А потом команда «КС» вылетела из высшей лиги и ее расформировали, а игроков передавали в профсоюзные команды. Я должен был по разнарядке переходить в «Торпедо», а мои тренеры были приглашены в «Спартак». Естественно я пошел за Дангуловым и Гороховым. В «Торпедо» тогда блистал Александр Пономарев на месте центрального нападающего.  Спустя годы он мне сказал: «А ты зря, Никита, не пошел в «Торпедо»  - мы бы с тобой сыграли сдвоенный центр». Но дело не в этом – «Торпедо» не успокоилось, за мной приехали и повезли к Лихачеву (Иван Алексеевич – директор ЗИСа, прим. автора). Разговор был тяжелый, он долго мне объяснял разницу между «тряпичниками» и «автозаводцами». Но я стоял на своем и ответил: «Иван Алексеевич, я решил играть за "Спартак"». Ответ был жестким: «Ну ладно, иди в свой «Спартак», но запомни, что обратно дороги в «Торпедо» тебе не будет никогда». Так я оказался в московском «Спартаке».

Невероятная скорострельность и уникальное «видение» тактики футбола  не могли не привлечь к Вам  пристального внимания Василия Сталина, «рулившего» командой ВВС. Что же произошло в 1951году?

- Меня прямо из кинотеатра в Кисловодске, где спартаковцы проводили свой отпуск, «забрал» Михаил Степанян адъютант Василия Сталина и отвез на одну из правительственных дач. Уже оттуда на специально присланном самолете меня доставили в Москву, где  Василий Иосифович принял меня в гостиной своего особняка. «Я поклялся прахом своей матери, что ты будешь в моей команде. Сам понимаешь, таких клятв на ветер не бросают», - четко обозначил позицию сын вождя. «Хочу остаться в "Спартаке"», - не менее четким был мой ответ. После продолжительной паузы генерал вздохнул: «Ладно, иди. Спасибо, что не стал вилять, как некоторые…Иди, играй за свой "Спартак"».

Про эту «систему» как раз и следующий вопрос. Вы трехкратный лучший бомбардир Чемпионатов страны. 34 гола – рекорд, который долго никто не мог побить, пока Олегу Протасову искусственно не помогли его превзойти. Зачем это было нужно тогдашней «системе»?

- Я до сих пор задаю вопрос руководителям футбола – почему вы не считаете голы, забитые в Кубке страны? Емец (Владимир Александрович – прим. автора) был тогда (1985год)  тренером «Днепра» с Протасовым в составе. У него за первый круг было мячей 7-8, представляете, сколько он «наколотил» во втором. Я потом на протяжении нескольких лет работал с Лобановским (Валерий Васильевич – легендарный тренер «Динамо» Киев и сборной СССР, прим. автора), и часто встречался с Протасовым – он вызывался в сборную. И ребята подначивали его, сами киевляне (Протасов тогда уже играл за «Динамо» - прим. автора) – он сидел, молчал. Я был начальником сборной команды, в коллективе нужно было соблюдать «правильную» атмосферу – я ни разу, даже глазом не моргнул, чтобы дать ему понять: «Ну как так можно?». Если бы мне защитники «давали» забить, я бы выбивал мяч метров на десять от ворот. Не понимаю его, не понимаю. О том, что будет «побит» мой рекорд стало ясно, когда Емец зашел в комнату сборных команд, где были и тренеры и администраторы. И администратор сборной Борис Кулачко  говорит днепропетровскому тренеру: «Ну что вы делаете – всем же видно, что вы тянете «за уши», договариваетесь с командами, чтобы Олег «перебил» рекорд Палыча. Никита Павлович забивал голы честно, а вы что делаете?». В ответ была брошена фраза, после которой стало все ясно: «А Стаханов?». Я не понимаю, как можно получать удовлетворение от забитого гола, если тебе искусственно открывают пути к воротам? Пусть это останется на его совести.

На американском континенте во время турне «Спартака» Вы, забив в ворота колумбийского клуба несколько мячей, в возрасте 33 лет объявили о завершении карьеры. Почему так рано и не жалели ли потом?

- Мне пошел 34-й год, поездка в Южную Америку, Колумбия – команда «Сантафе». А  уже пошло, что надо омолаживать команду. Я выдаю одну из лучших игр в своей футбольной биографии: забил три мяча и объявил о завершении карьеры. Наутро подходит Николай Петрович (Старостин, начальник команды – прим. автора): «Это верно, что ты решил закончить?». «Лучше уйти самому, чем ждать, что тебя попросят», - так я ответил Старостину. Но и Николай Петрович не остался в долгу: «В таком случае мы решили  назначить тебя старшим тренером». Я засомневался: «Еще вчера я с этими ребятами играл, а теперь буду ими руководить – мне будет тяжело». «Поможем!» - была брошена одна фраза. Это величайший человек!

«Корректность Симоняна в игре вызывает в противнике ответную деликатность», - говорил Андрей Старостин. А как вам работалось с Николаем  Петровичем Старостиным?

- Николай Петрович – создатель «Спартака». Имя «Спартаку» было дано в кабинете у Косарева (Александр Васильевич - секретарь ЦК ВЛКСМ, прим. автора). Правда, есть и другая версия: четверо братьев (Старостины: Николай, Александр, Андрей и Петр – прим. автора) сидели, обсуждали какое дать имя клубу. И  кто-то увидел на подоконнике книгу Джованьоли «Спартак». У него (Николая Петровича – прим. автора) были не только футбол, но и все виды спорта: баскетбол, хоккей, волейбол, легкая атлетика…Это был действительно мудрейший человек. Вот вам такой случай: скончалась его жена – Антонина Андреевна, а мы в день похорон играли с ташкентским «Пахтакором». Они стояли «на вылет» и принимали все меры, чтобы выиграть этот матч. В день похорон он приезжает в Тарасовку (база футбольного «Спартака» - прим. автора), так как присутствовать на матче не мог, и говорит: «Никита, я тебя прошу – зайди на поминки после игры». Мы обыграли «Пахтакор» 2:0, и как только я вошел, Николай Петрович устремил свой взор на меня. Я ему показал счет. Он поклонился - «Спасибо!». И два брата (Старостины – прим. автора), к которым я подсел, мне сказали: «Никита,  помни, Николай – великий человек!». В общей сложности мы с ним проработали 12 лет,  он уникальный человек. Уже в 72-м году я почувствовал - профсоюзы начали «давить», а меня неоднократно просил «Арарат» (ереванская футбольная команда – прим. автора) – наверное, настала пора, и я ушел из «Спартака». Сказал Старостину: «Не знаю, какое решение примут профсоюзы, но я решил дать добро на  переход в ереванский «Арарат».  Я поблагодарил ребят, попрощался и услышал от Старостина: «Значит так, запомни, что мы за тобой не закрываем дверь. Оставляем ее чуть открытой, и ты можешь войти в любое время. А вообще, если тебя разрезать, мы там увидим только два цвета: красный и белый».

Еще про один Ваш рекорд – победитель (дважды) вслед за Гуляевым Чемпионата и Кубка страны  в одном сезоне, как игрок и как тренер.

- Николай Алексеевич (Гуляев – прим. автора) был игроком и тренером «Спартака».  В ереванском «Арарате» - то, что врезалось в память: перерыв (Финал Кубка СССР 1973 года – прим. автора) на дополнительное время. Мы проигрываем 0:1, нам забили с пенальти. А где-то за 5 минут до окончания матча  руководство киевского «Динамо» спустилось с трибуны к полю, чтобы получать награду и Кубок. В это время взял на себя инициативу помощник Севидова (Александр Александрович - старший тренер «Динамо»,  прим. автора) Михаил Коман, который заменил Олега Блохина и Леонида Буряка. Убрал звезд и основных игроков и выпустил двух молодых футболистов под «награждение» с благими намерениями. Если даже две минуты сыграл в Финале Кубка – имеешь право на получение звания «Мастер спорта». На последних минутах матча  Левон Иштоян забивает гол, и матч переходит в дополнительное время. Проходя мимо раздевалки киевлян,  я вижу такую сцену: перед дверью в раздевалку стоят Коман, Блохин и Буряк. И Блохин, весь на нервах: «Вы что наделали? Вы с кем сейчас будете играть это дополнительное время?». Михаил Коман отвечает, правда,  не совсем уверенно: «Ладно, Блоха (прозвище Олега Блохина – прим. автора) без тебя разберемся». Я захожу в свою раздевалку, вот где пригодились «уроки» Николая Петровича, и говорю: «Ребята, минуточку внимания. Сейчас выйдем на дополнительное время, так вот, для сравнения: считайте, что мы сейчас встали из гроба. И было бы нелепо снова туда лечь. Я вас прошу, эти тридцать минут (столько длится дополнительное время – прим. автора) вы должны придавить их и за эти тридцать минут мы должны решить судьбу матча. Они физически мощнее нас, и завтра на переигровке нам будет архи тяжело». Мы вышли на дополнительное время и Левон Иштоян забил победный мяч.

Дубль ереванского «Арарата» в 1973 году, когда выигрывали только Москва и Киев – это что-то немыслимое. Что было главным в этом успехе?

- У меня были приятельские отношения с главным редактором немецкого журнала «Кикер»Карлом-Хайнцем Хайманом, и он мне говорит: «Никита, ты знаешь, когда вы выиграли Кубок и Чемпионат,  вся Германия взяла карту: где та Армения?»

Песня «Мой Вася», где есть такая строчка: «И если с хода Симонян забил в ворота» - это практически как у Высоцкого про Бышовца. Только и тут вы были первым.

- Нина Дорда пела эту песню, я ее лично не знал. А Шахназаров (Карен Георгиевич – режиссер, прим. автора) вставил ее в фильм «Зимний вечер в Гаграх». Хорошее кино получилось, и там звучит отрывок этой песни в исполнении Нины Дорда.

Вы были ТОПом как игрок, как тренер и как спортивный функционер. Как Вам работалось с Валерием Васильевичем Лобановским?

- Я с ним проработал 8 лет в качестве начальника сборной команды. Базовой командой было киевское «Динамо», кстати – был и Протасов. Ребята его подначивали с этим «рекордом», но я не давал повода. Про работу с Лобановским ничего плохого сказать не могу. Как пример: мы в Финале Чемпионата Европы 88 года проиграли голландцам с сумасшедшим мячом Ван Бастена. Уже вечером в комнате Лобановского собрались тренеры, а под нами, на этаж ниже – ребята. Валерий Васильевич просит: «Никита Павлович, вы можете пойти к ребятам и «уложить» их спать, уже поздно – пора отдыхать». Я спускаюсь, а там все: и киевляне, и спартаковцы, и минчане. «Вы провели тяжелый матч, время позднее, пора отдыхать», - спокойно предлагаю я.  На что мне последовал довольно логичный ответ: «Никита Павлович, но вы же сами были игроком. Вспомните, после игры очень тяжело сразу уснуть. Может, вы посидите с нами, поговорите?». И как вы думаете, что я им сказал?

Не берусь даже предугадать…

- «А что с вами сидеть, у вас даже выпить нечего!». И тут всеобщий смех, а из под кровати достаются бутылки. И мы немного выпили и еще часа полтора просидели за разговорами и разбором игры. Надо же знать Лобановского. Другой пример: мы в Хожуве на 100тыс. стадионе играем с поляками в  период «Солидарности» (польское объединение независимых профсоюзов, созданное в результате массового забастовочного движения   августа—сентября 1980 года – прим. автора). Советский гимн «потонул» в свисте зрителей. У Федора Черенкова даже правая щека задергалась. Только мы получаем мяч снова свист, в общем – зрители всеми методами сбивают настрой футболистов. Игра не идет, да еще и проигрываем. Лобановский на пред игровых собраниях всегда спрашивал у меня: «Никита Павлович, ваш вариант состава?». Но самой игрой и заменами руководил уже он лично – такая у нас была договоренность. А тут в Польше в перерыве Лобановский вдруг снова ко мне: «Никита Павлович, может вы что ни будь скажите ребятам?». И я сказал: «Ребята! Извините, пожалуйста, но у меня такое впечатление, что вы обосрались. Мужики вы или нет? Вы что не понимаете, что заткнуть глотки этой толпе можно только забитым голом!». Во втором тайме наши забили, закончили 1:1. Вы знаете, сколько мы с ним не работали, Лобановский мне все время эти слова вспоминал. В данном случае ребят надо было встряхнуть…и получилось.

В продолжение педагогической темы. Ваша цитата: «Педагогику я учил по Старостину!». Расшифруйте несколькими предложениями.

- Николай Петрович находил нужные слова всегда, в любой ситуации. И на установке, после Гуляева (тренер «Спартака» 1973-1975 годы – прим. автора) – там надо было находить слова. И у Старостина всегда это получалось вовремя и в тему. Вот и я пытался в своей работе с футболистами эти слова находить.

«Никита Симонян – игрок, создавший свой почерк, свою манеру игры, свою технику и тактику», - писал про вас спортивный журналист Мартын Мержанов. А какие «изюминки» были у Боброва, Блохина и Черенкова?

- Бобров (Всеволод Михайлович -  советский футболист, хоккеист, футбольный и хоккейный тренер, Олимпийский чемпион – прим. автора) уникальный человек. Как сказал про него Аркадьев (Борис Андреевич – советский футболист и тренер, прим. автора): «Талантлив во всем - если возьмет бильярдный кий, тут же начнет класть шары в лузу, баскетбольный мяч – сразу в корзину». В общем, по всем видам спорта. Бобров - уникальнейший человек! Блохин (Олег Владимирович – советский футболист и тренер, Обладатель «Золотого мяча»(1975г), Национальная легенда Украины (2021г),  прим. автора) был очень результативен, это бесспорно. Но, я, работая с ним в сборной, как то говорю: «Олег, ты бы мог наколотить больше голов, если бы  всю игру был нацелен на ворота». Он посмотрел на меня  и с улыбкой  ответил: «Никита Павлович, честно вам скажу – для меня кумиром являлся Йохан Кройф, а он отходил назад и помогал в обороне». Олег Блохин – бесспорно великий игрок. Исполнительское мастерство Черенкова (Федор Федорович – «народный» футболист, рекордсмен «Спартака» по сыгранным матчам, прим. автора) было на очень высоком уровне. Это очень важно – правильно распоряжаться мячом в сложной ситуации, особенно перед воротами, когда предоставляется шанс забить гол. Это имеет колоссальное значение для футболиста – хладнокровие и решительность.

Вы играли и работали с Великим Яшиным. Каким он был футболистом и человеком?

- Все было воедино. Яшин (Лев Иванович – легендарный вратарь, Олимпийский Чемпион (1956г),  Чемпион Европы (1960г),  Обладатель «Золотого мяча» (1963г), «Лучший вратарь ХХ века» по версии ФИФА, прим. автора) уникальный вратарь и великий человек. Потрясающей скромности личность. Я только не могу понять, почему он не взялся за тренерскую работу? «Не хотелось мне влезать в эту петлю»,  - так ответил Лева  на мой вопрос. Наши дружеские отношения прерывались  только на футбольном поле. И то, я ему говорил: «Я к тебе относился благородно, всего лишь один гол забил за всю карьеру!». До последних дней я был в дружеских отношениях с его супругой (Валентина Тимофеевна,  корреспондент, девичья фамилия Шашкова - прим. автора). Особенно часто собирались три великих: Боброва (Елена Николаевна), Яшина и Иванова (Лидия Гавриловна – двукратная Олимпийская Чемпионка по гимнастике, прим. автора), сейчас Валентина Тимофеевна выбыла, к сожалению. Мы добиваемся, что бы имя Иванова (Валентин Козьмич – советский футболист и тренер, Олимпийский Чемпион (1956г), Лучший бомбардир Чемпионата мира в Чили (1962г), прим. автора) увековечить. Мимо стадиона «Торпедо» проходит улица Восточная, вот ее мы и хотим переименовать в улицу Валентина Иванова.

Вы Кавалер орденов МОК и ФИФА. Это вершина спортивной жизни?

- Извините, но и УЕФА. И еще орден ЮНЕСКО. Один орден «завис» в Будапеште. Сперва была пандемия, а сейчас – политика. Орден    « Фэйр Плэй» -  честная игра. И я уже в порядке юмора говорю Долгополову (Николай Михайлович – российский журналист, писатель-документалист, вице-президент Международной ассоциации спортивной прессы, прим. автора): «Ну, положите уже в гроб, когда меня не станет».

Каким вы помните Николая Озерова?

- Озеров (Николай Николаевич – актер, спортивный комментатор, Народный артист РСФСР, 24-х кратный Чемпион СССР по теннису, прим. автора) уникальный человек, столько выиграл Чемпионатов страны. Потом возглавил Центральный совет «Спартака». По всем параметрам был Великим. У меня с ним были теплые, дружеские отношения. Я посещаю его могилу, где он похоронен рядом  с братом – кинорежиссером (Юрий Николаевич Озеров – Народный артист СССР,  прим. автора). Именно он и возмущался, когда ездил с нами в турне по Южной Америке, моим решением об окончании футбольной карьеры: «Ты что, с ума сошел? Ты в таком порядке, забиваешь по три гола за игру, про тебя пишут все американские издания». Это легендарный человек, что и говорить – был теннисистом, актером, а потом стал таким уникальным комментатором.

Еще одна цитата, если позволите. Летописец «Спартака» Борис Духон, который нас и познакомил в этом кабинете, часто повторял: «Самое красивое в футболе - счет  на табло». А что для вас  футбол?

- К сожалению, Борис Леонидович ушел от нас уже более полугода назад. Светлая ему память! А для меня футбол – это Искусство! Так получилось, что я играл с двумя легендарными братьями Дементьевыми (Петр Тимофеевич «Пека» и Николай  Тимофеевич – советские футболисты, прим. автора) – фантастика, что они творили на поле, особенно Петр – это и было Искусство.

Олег Романцев и Леонид Федун, извините, что в одном предложении – что и кто они для «Спартака»?

- Романцев (Олег Иванович – советский футболист и тренер, 10кратный, как игрок и тренер, Чемпион в составе «Спартака», прим. автора) тренер – чемпион. Олег Иванович выиграл столько Чемпионатов, в какое время – не имеет значения. И в качестве игрока и в качестве тренера. Это легенда «Спартака» - ни больше, ни меньше. Ну, а что касается Федуна (Леонид Арнольдович – владелец (32,7 % акций) и президент ФК «Спартак», прим. автора) – в тяжелое время развала он взял «Спартак» и главное, построил стадион. Но, я высказываю свое мнение - как игрок, как тренер, как доброжелатель «Спартака» -  за столько времени клуб должен был больше выиграть Чемпионств и Кубков.

Теперь, если можно, немного о современном футболе. Ваше отношение к возможному расширению РПЛ?

- Я считаю, что расширение не нужно. Дело в том, что я имею право на это суждение, потому что, работая вместе с Колосковым (Вячеслав Иванович – спортивный функционер, Первый президент РФС, Вице-президент ФИФА, прим. автора) мы путем многолетних исследований, были разные варианты проведения Чемпионата, пришли к оптимальному количеству клубов в РПЛ – 16. Это в советское время, СССР, а сейчас – тем более. Могу определенно сказать, что искусственно расширять географию участников я бы не стал. Команды должны отвечать уровню Премьер-лиги.

В Украине футбольные клубы частные. Не пора ли России переходить на этот путь – два частных клуба на всю РПЛ, это практически ничего?

- Честно скажу, мне трудно ответить на этот вопрос.

Реформирование (групповые этапы, как в Лиге Чемпионов) Кубка России повысит престиж турнира?

- Пробовать можно все. Единственное, что бы я хотел отметить – сегодня «Лужники», стадион, который не относится ни к одному клубу, простаивает. Мое мнение – Финал Кубка страны должен проводиться в «Лужниках», вне зависимости, какие команды будут играть за трофей. «Лужники» нейтральный стадион, как «Уэмбли», и спортивный принцип не будет нарушен, даже если в финале будет играть московская команда.

Ваше отношение к засилью иностранных тренеров, особенно в «Спартаке».

- Если не будешь доверять своим собственным тренерам, их и не будет. И другой вопрос: игроки, заканчивающие футбольную карьеру, должны иметь желание обучаться и набираться опыта в командах мастеров. Конечно, я могу прямо сказать – я за отечественных тренеров!

Что можете пожелать российскому футболу?

- Набираться технико-тактического мастерства. И естественно – свой футбольный характер команды и игроки должны демонстрировать в каждом матче. Лицо национального футбола – сборная страны, это надо понимать и принимать.

И о театре. Вы в бытность игрока и тренера часто посещали культурно-театральные премьеры со своей супругой (Новикова Людмила Григорьевна – прим. автора). Ваши культурные пристрастия: театр, режиссер, актеры?

- Сейчас я, к огромному сожалению, не хожу по театрам и концертам. И не потому, что не хочу, а потому что – не могу. Немало было в то время актеров, которые выделялись. Во-первых – я был в очень близких отношениях с Арменом Джигарханяном. Дальше - Виктор Иванович Коршунов из  Малого театра. Буквально недавно передавал поклон Юрию Мефодьевичу Соломину, моя дочь (Виктория - прим. автора)  отдыхала вместе с ним в Барвихе. И, конечно же, Игорь Владимирович Ильинский, Михаил Михайлович Яншин, Анатолий Петрович Кторов. Очень дружил с Евгением Весником. Был легендарный администратор Малого театра Борис Израилевич Телевич – его знала вся театральная Москва. К нам в раздевалку заходили и  Рубен Николаевич Симонов, и сын его Евгений, и другие актеры. И внимательно за нами смотрели, как мы готовимся к матчу. Я как то спросил у Ильинского: «Игорь Владимирович, а что вы так внимательно за нами пацанами наблюдаете, что там у нас интересного?». А он мне гениально ответил: «Очень много общего. Вы готовитесь отчитываться перед зрителем, так и мы. Поэтому нам и интересна каждая деталь». Однажды мы с супругой пришли на спектакль «Лес» Островского, где играл Ильинский, и  первый акт проходит, выражаясь по-футбольному,  «в среднем темпе». В антракте Борис Израилевич приглашает нас за кулисы. Я отнекиваюсь, Ильинскому нужно готовиться ко «второму тайму», я буду только мешать.  На что Телевич говорит: «Нет, ему будет приятно». Заходим за кулисы – Игорь Владимирович сидит на лесах (декорациях). Я ему и говорю, что по-моему ощущению «первый тайм прошел вяловато». «Второй там пройдет иначе, и я забью гол», - с иронией ответил легендарный Ильинский. И после антракта он фантастически отыграл. Яншин Михаил Михайлович был в друзьях у Андрея Петровича Старостина. И «кликуха» Яншина с языка Андрея Петровича была «главмех». Моя дочь после отдыха с Соломиным утверждает, что весь Малый театр – спартаковцы.

Настолько лет вы себя ощущаете?

- А черт его знает. Но вот в апреле этого года я был в Абхазии четыре дня. Программа была насыщенной, и был прием у президента (Аслан Георгиевич Бжания – прим. автора). Я был ошарашен – он награждает меня орденом Славы II степени. И получается, что у меня четыре ордена Армении, один орден Абхазии, два ордена СССР и три ордена России.

В общем – еще жить и жить!

Сабадаш Владимир.

Фото – Светлана Юрьева.