Искусство - цель или средство?

Зыбкость сущего, отсутствие взаимной любви, многочисленные разговоры об искусстве наполняют художественный мир премьерного спектакля «Чайка» Л.А. Додина. Желание переосмыслить главные пьесы А.П. Чехова, иногда по несколько раз, пронизывает  творческую жизнь режиссера. Последние работы мастера сконцентрированы исключительно на слове: талант сокращать и оставлять зерно боли позволяет услышать глас мировой души, которая так грезилась Константину Треплеву.

Автором сценической версии комедии является Л.А. Додин: режиссер по-новому прочитывает текст, дополняя его цитатами из чеховских писем. Из списка действующих лиц исключены: Дорн, Шамраев, Полина Андреевна и слуги — все внимание сосредоточено на главных героях. Хотя тексты этих персонажей используются и помогают сделать объемными другие чеховские образы. Так, Сорин мудро решает, что лечиться в его годы ему не стоит (герой видит, что племянник болен гораздо сильнее). Медведенко философски сообщает, что человек не принадлежит самому себе, когда выпьет (а он это наблюдает постоянно, общаясь с Машей). Маша советует Треплеву быть с ней поласковее, смело и целенаправленно ведя героя к близости.

Режиссер монтирует чеховский текст, расставляя необходимые для себя акценты. Так, Треплев замечает, что не Тригорин, а мать не прочитала его новую повесть в журнале, в очередной раз проводя параллели между собой и писателем и подчеркивая свое одиночество. Аркадина вместо Тригорина диктует Заречной адрес гостиницы, где надо остановиться - давая понять, что она является режиссером ситуации и последующих встреч героев. Тригорин во всеуслышание заявляет, что разлюбил Заречную, а Аркадина добавляет, что он, будучи в отношениях с девушкой, «не покидал прежних» привязанностей. Все признания искренны и невероятно болезненны, бьют наотмашь и не оставляют никаких надежд.

Количество сцен и диалогов уменьшается за счет плотности происходящего: как и во многих предыдущих спектаклях Л.А. Додина все слышат все. Так Треплев (Никита Каратаев) признается в любви Заречной (Анна Завтур) и обнимает ее дрожащими после убийства чайки окровавленными руками (и это оказывается более сильной сценой, чем спектакль юноши), а часть финального диалога героев происходит в присутствии Тригорина (Игорь Черневич) и Аркадиной (Елизавета Боярская). Но физический контакт не будет обозначать контакт духовный и не поможет избежать трагедий. 

Образ чайки по очереди примиряют на себя все персонажи. Одиноко доживает свой век Сорин (Сергей Курышев), очаровываясь молодостью и талантом и пытаясь подарить своему племяннику недостающую любовь и заботу. От щенячьей преданности до горького, исключительно плотского, сиюминутного обладания доходит Маша (Полина Севастьянихина). Но особенно отчаянно звучит Медведенко (Олег Рязанцев), с горечью тоскующий по своей жене, любовнице Константина, безразличной к нему и их общему ребенку. Семейное счастье — это то, чего лишены все персонажи. Но у некоторых из них есть искусство или хотя бы возможность пофилософствовать о своей жизни.

Нина Заречная - сильная, гордая, точно знающая, что ей нужно, девушка, цепкая провинциалка. Чеховская ремарка «сконфузившись» к ней совершенно не относится. Первый проблеск комедии начинается именно с ее переодевания на глазах изумленной публики. Она смело идет вперед, из жалости отвечает на ласки Треплева, ее мысли изначально связаны с другим человеком. Героиня проходит сложный путь: ее последний монолог об отношении к искусству созвучен мыслям Аркадиной и вызывает отклик понимания у опытной актрисы. С чем-то похожим на зависть Аркадина спрашивает, зачем ей ехать в Елец. Заречная отвечает, что она взяла ангажемент на всю зиму. Похоже, что Аркадина ангажемент не получила…

Аркадина Елизаветы Боярской демонстрирует полное отсутствие материнского инстинкта. На ее глазах стоят слезы, но поступки не выражают чувства любви, тревоги или озабоченности состоянием сына — чеховские фразы о том, что ее «мучит совесть» значительно урезаны. Героиня частенько физически унижает сына — дает пощечины, бьет по губам, пытаясь как-то ответить на его требования и оскорбления. Ее пронизывает нелюбовь — и это главная трагедия Треплева. Гамлетовская тема раскрыта с необычайной точностью, пронзительностью и глубиной. Пьеса Треплева становится попыткой выразить все чувство обиды, наполняющее его душу, одиночество и желание быть единым целым с миром. Желание стать кем-то значимым, таким образом обратить внимание матери на себя, пронизывает героя. И она это чувствует, всячески отрекаясь от этой навязчивой любви. Она привыкла дарить чувства, но не умеет их принимать. Внимание публики — это совсем другое дело. Это пьянит и чарует, как шампанское. Аркадина, рассказывая о недавнем успехе, прочитает признание Маши из «Трех сестер», споет романс «Нет, не тебя, так пылко я люблю» и пронесется в вальсе со своим совершенно осчастливленным сыном. Второе единение будет в момент перевязки раны, когда Аркадина нежно споет колыбельную своему так нуждающемуся в ласке и внимании инфантильному сыну. Он не хочет взрослеть, а она не хочет жить бытовой жизнью и заботиться о семье - каждый из них не готов жертвовать собой. Ведь для этого нужна любовь.

А.П. Чехов писал, что «Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека», но Тригорину необходимо совсем противоположное. Комизмом и потрясающем до глубины души талантом (как Елизаветы Боярской, так и Аркадиной) наполнена сцена удержания Тригорина. Аркадина со всей силой страсти сыплет комплиментами в адрес любимого, возбуждая в нем вполне понятное желание. Берет в руки его книгу и, перемежая слезы смехом, так вкусно читает его произведение, что он сам, увлекаясь, присоединяется к ней, показывая свои любимые места. Детское, несмотря на всеобщее признание, желание веры  в его талант наполняет Тригорина. И на этот раз любящая Аркадина готова дарить свое внимание, быть рядом и обожествлять. Потому что она любит. Известность, человека, искусство? Все в совокупности.

Тригорин постоянно записывает в свою книжечку все, что происходит вокруг. В пылу страсти, в минуту отчаянного признания другого человека, даже на пороге смерти в первую очередь герой думает о своем ремесле. Роман с  Заречной — прекрасный и мимолетный сюжет, который может обновить ум и мироощущение, не более того. Это наполняет комизмом, а иногда и цинизмом образ героя. Он не может удержаться и записывает в копилку: «Уведите отсюда куда-нибудь Ирину Николаевну. Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился». Жизнь мгновенно превращается в литературу и, возможно, для Тригорина, Аркадиной и Заречной, людей искусства, это чем-то нивелирует боль. Происходящее в книгах и на сцене подменяет жизнь и становится способом побега от действительности. Венчает спектакль фраза Тригорина: «Чайка, комедия», ставящая точку в этой истории. Тригорин находит точное название для своего сюжета, превращаясь в соавтора пьесы. 

Театральный занавес (сценография Александра Боровского) представляет собой сшитые воедино палатки и является символом неприкаенности, неустроенности человеческих жизней, сплетенных в единое полотно и потому так больно отзывающихся друг в друге. Человек в столкновении с другим человеком познает мир, и так будет всегда. В первом акте герои с осторожностью зашагивают в качающиеся лодки, перемещаются друг к другу, выбирая пару и намечая общие планы — они находятся в процессе пути, открыты к происходящему. Во втором действии лодки окажутся перевернутыми, герои обретут почву под ногами, придут к какой-то зрелости, но будущее станет вполне определенным и не слишком многообещающим. Колдовское озеро высохло, а «нести свой крест» и веровать могут лишь те, для кого искусство является целью, а не средством.

Елизавета Ронгинская

Фото Виктора Васильева