Валентин Красногоров: «Какими тяжелыми не казались бы времена, мне почему-то особенно интересно читать о позитивном…»

«Пьесы пишу быстро. Редко больше двух недель, максимум – три. Обычно долго не начинаю, но, когда уже в голове все сложилось, надо быстро-быстро писать! У меня просто бессонница начинается, думаю только об этом, как пьяный».

Встреча с Валентином Красногоровым, автором свыше 80 пьес, состоялась в преддверии выхода на экраны нового художественного фильма «Легкое знакомство», снятого по одноименной пьесе писателя-драматурга.

Творчество Красногорова переведено на многие языки, а общее число постановок на сегодняшний день в стране и за рубежом перевалили за тысячу триста. Пьесы у Красногорова очень разные по жанру, тематике и стилю. Можно подумать, что они написаны разными людьми. Поразительно, но Валентин Красногоров также является крупным ученым-химиком, доктором технических наук!

Режиссер-постановщик Александр Крестников, работая над киноверсией пьесы «Легкое знакомство», так сказал о фильме: «Девиз нашей кинокартины – если тебя обманули сто раз, в сто первый раз – поверь снова! Фильм снят в жанре психологической мелодрамы – сложнейшего жанра в кинематографе, который практически вымирает сегодня. Сейчас гораздо проще и менее затратно снять блокбастер, чем кинофильм, в котором каждый момент наполнен глубоким смыслом и энергетикой. Герои нашего фильма – успешные современные люди: Он и Она. Они очень одиноки, каждый прошел путь от открытости миру – к тому, чтобы внутренне замкнуться. Каков будет финал этой интриги - увидит зритель».

Валентин Красногоров, автор пьесы, по которой снят фильм «Легкое знакомство», ответил на наши вопросы.

Валентин Самуилович, как соотносятся в вашей светлой голове химические формулы и художественный полет фантазии?

- В Таллинском политехе (это была еще Эстонская ССР) я получил знания по специальности «химическая технология топлива», чем и занимался почти всю жизнь. Две диссертации, докторская степень, несколько книг, более сотни публикаций в научных журналах России, США, Англии, Германии, десяток патентов на изобретения. Думаю, что степень доктора наук в большинстве случаев предполагает умение исследовать, мыслить, приводить в систему. То же самое, по сути, требует и профессия драматурга. Так что это две сферы моей деятельности не противоречат друг другу.

И все же химия или драматургия?

- До сих пор не могу сказать, что мне ближе по природе – гуманитарные или точные науки. Свою последнюю научную статью я написал в 2011 году. Лаборатории нашей теперь нет, и я нахожусь на пенсии…Люблю логику, порядок и ясность в мышлении, но в тоже время обожаю литературу, историю, музыку. Все это – признаки гуманитарного склада души.

С детства я увлекался чтением пьес. Казалось бы, их надо смотреть, меня же, напротив, привлекало именно чтение Шекспира, Лопе де Вега, Грибоедова…В пьесах все сконцентрировано: только отношения между людьми и действие! Ждешь, что будет дальше, и чем все кончится?

Вы как-то заметили, что «драматургия – это не только интересная интеллектуальная игра, но и самовыражение, попытка создать свой мир и рассказать о нем другим…»

- Конечно, ведь не зря же Александр Блок писал о важности осознания художником своего общественного долга. Для меня – всегда было очень важным находиться в гуще событий. Работа предполагала общение с разными людьми, а также многочисленные командировки. Во время таких поездок всегда встречаешь что-то новое, узнаешь о каких-то проблемах. Часто в поездах и самолетах идут разговоры «за жизнь»... Эти наблюдения очень важны для писателя. А в школе я увлекался шахматами, за полтора года дошел до звания кандидата в мастера. По моему мнению, шахматы очень помогают развить драматургическое мышление. Шахматная партия – это, прежде всего, расчет вариантов на много ходов вперед и выбор оптимального – каждый раз из десятков возможных. И этот расчет не разовый – он возобновляется практически после каждого хода. Та же задача стоит и перед драматургом. Трудность написания пьесы состоит в том, что тебя подавляет обилие вариантов, по которым может развиваться действие. Надо всякий раз искать и выбирать оптимальный!

Вы застали эпоху, когда атомщики, инженеры космоса и геологи были музыкантами и художниками, бардами и поэтами. Какой период времени вы считаете самым плодотворным для отечественной драматургии?

- Это, пожалуй, 70-80 годы XX века. Имена Товстоногова, Любимова, Эфроса, Акимова, Ефремова – это целая эпоха в искусстве. А сколько было других блистательных режиссеров! И славой они пользовались не из-за скандалов и эпатажа, а благодаря высокому искусству, великим постановкам и легендарным театрам, которые они создавали.

Что сегодня в приоритете?

– Самовластие режиссеров и коммерция…

Свои взгляды на драматургию вы изложили в книге «Основы драматургии. Теория, техника и практика драмы». Что самое главное в этом виде литературного творчества?

– В драме все должно быть выстроено. В хороших пьесах, как правило, нет ничего лишнего.  Еще со времен Аристотеля известно, что нет ничего труднее драмы.

Какое-то время мне посчастливилось работать с выдающимся режиссером Георгием Товстоноговым. К сожалению, сейчас его уже начинают забывать. Это был великий профессионал и замечательный человек. Перед тем, как прочитать мою книгу он сказал: «Я вообще-то теорию драмы не люблю. Это шаманство. Я пользуюсь саблей без всякой теории...». Но потом, прочитав, похвалил мой труд и даже написал прекрасное предисловие к нему. Вот, кстати, в вашей профессии, в журналистике, тоже важна внутренняя драматургия. Читателя может заинтересовать статья, только тогда, когда в ней присутствует драматургия, и она должна быть даже в самой маленькой заметке!

Вам не кажется, что сейчас в прессе большое засилье негатива?

– В данный момент это именно так: в материалах СМИ очень много «драмы»! И авторам даже не надо особо трудиться. Сообщи о том, что рухнуло здание, случилось землетрясение, наводнение, и все это читают. Напротив, о том, что возвели мост, еще нужно потрудиться рассказать так, чтобы это прочитали, найти в этом событии «внутреннюю драму». К примеру, может быть, никто не верил, что на этом месте будет мост, река разрывала город, люди уезжали, заводы останавливались. Но нашелся человек, который сказал: «Здесь будет мост, и мы его построим». И, обойдя кучу инстанций, добился этого. И вот она, драма!

Но, какими тяжелыми не казались бы времена, мне, как инженеру, да и как драматургу почему-то особенно интересно читать о позитивном, – о том, что где-то что-то построили, а еще, о том, что изобрели что-то новое!..

Знаю, какая за этим стоит великая работа людей и, какая во всем этом разворачивается внутренняя драматургия.

Это и есть движение жизни!

Светлана Юрьева.

Фото – из личного архива писателя.