Лия Ахеджакова: Я никогда ничем не довольна

«Но от сцены я никогда не устану», – уверяет актриса, которая и в свои 85 года блистает, но уже не на сцене московском театра «Современник».

Сегодня, 9 июля 2023 года, народная артистка России Лия Ахеджакова отмечает 85-летие. Ура! Это интервью у Лии Меджидовны я взяла ровно 5 лет назад, но ни тогда, ни после оно по разным причинам не выходило. Сайт «Культура двух столиц» в честь юбилея прекрасной и любимой поколениями актрисы делает многочисленным почитателям ее таланта подарок и публикует его впервые – без каких-либо изменений.

Вы не только узнаете много интересного от любимицы публики и о ней, но и почувствуете настоящую ностальгию. Только представьте: на дворе благословенный 2018 год, только недавно закончился лучший в истории – домашний! – чемпионат мира по футболу, на котором наша сборная подарила нам всем столько веселья, счастья, волшебства. В мире еще не идет пандемия коронавируса, Михаил Ефремов еще не сидит в колонии общего режима из-за гибели человека по его вине, Владимир Путин еще не объявил проведение на территории Украины специальной военной операции России, а сама Ахеджакова еще играет в «Современнике»… И еще возглавляет Галина Борисовна Волчек… Да, столько всего – к нашему огромному сожалению – произошло и поменялось за эту пятилетку…

Неизменным осталось только одно: героиня нашего интервью все так же хороша собой, а ее гражданская позиция все так же тверда.

– Дорогая Лия Меджидовна, спасибо вам за приглашение к себе домой и возможность взять у вас интервью! Это большая радость – беседовать с вами.

– Извините, не я вас пригласила, а вы меня пригласили (на страницы издания. – Прим. авт.). Это большая разница. Это вам спасибо. Ну я, правда, не знаю этот журнал... (Листает выпуск.) А, это Миша Ефремов – это замечательно. Это сын моей любимейшей подруги, Аллы Борисовны Покровской. Талантливейший человек, образованный, большая умница. Он замечательный, Миша. Интересный, потрясающий артист. Когда ему было 12 лет, мы с ним снимались в кино «Когда я стану великаном». Вот такой вот замечательный артист. Он совершенно другой. Миша отличается от своих прекрасных родителей. Мама его – великолепная актриса, папа – и актер, и режиссер чудесный, а он – другой, возможно, сказываются изумительные корни дедушки, бабушки, прабабушки. Его прабабушка вела церковные службы, а прадедушка – основатель чувашского языка, между прочим, огромный деятель культуры чувашского народа. У Миши замечательные дети, жена Соня, и ему нужно отвечать за них, и он не имеет права распоряжаться собой, не думая о них. Это очень приятно, что увидела его в вашем издании.

– Теперь и вы будете, потому что повод хороший: поздравляем с получением премии Станиславского в номинации «За выдающиеся достижения в актерском искусстве».

– Спасибо! Это моя первая театральная награда, да еще такого класса. Я выросла с портретом Станиславского кисти Головина. Это была икона в нашем доме. То, что мне досталось от моего папы-режиссера и мамы-актрисы (папа Меджид Салехович Ахеджаков – актер, театральный режиссер, был первым режиссером драматического театра Республики Адыгея, мама Юлия Александровна служила актрисой этого театра. – Прим. авт.). Я немного робею, потому что не считаю себя достойной такой потрясающей награды. Актерская профессия очень зависима – от тех режиссеров и текстов, что нам достаются. Мне повезло работать с лучшими режиссерами. Один из них – Кирилл Семенович Серебренников. Хотя я не чувствую, что у меня есть работы, которые вошли в историю отечественного театра. Этого нет. Были годы, когда только пришла в театр, вовсе без ролей. Были годы невостребованности. Ужасное время. Отчаяние. Но от сцены я никогда не устану.

– Вы довольны репертуаром, который у вас сегодня в «Современнике»?

– Да я никогда ничем не довольна. Самодовольство не входит в мой характер.

– Бывало такое, что заглядывали к Галине Борисовне Волчек и просили роли?

– Я никогда не хожу к ней и не прошу роли. И ни у кого никогда не просила. Это унизительно.

– Хотя бы откровенные разговоры между вами и художественным руководителем случаются?

– Не бывает. Да вы что. Ни у кого не бывает откровенных разговоров с главным режиссером, с начальством. Этот вопрос, как бы вам сказать, полное незнание

– В этом году вы и Галина Борисовна отмечаете юбилеи. Как относитесь к своему?

– С отчаянием. Годы идут. И не только это.

– Время над вами не властно. Прекрасно выглядите.

– Властно, не могу вам передать, до какой степени властно. В этом есть драматичная история с возрастом для актрис. Хорошо, что я не балерина – там еще страшнее...

– Вы поехали в Москву из Майкопа.

– Поехала. Ну а все тогда ехали, чтобы учиться в Москве. А куда ехать было – в Краснодар?

– Стала ли за эти годы Москва вам родным городом?

– Ну если говорить о городе, конечно, родной город теперь для меня: я столько лет в нем прожила, но у меня есть и другие родные города по всему миру. Самый любимый – Венеция, где я бываю редко, но регулярно. Обожаю Питер, хотя там у меня были и трагические события – меня там выгнали с «Ленфильма» и запрещали снимать. И история полна таких подробностей. Но там у меня есть и друзья, и любимые люди, и любимые площадки, где играю – не могу вспомнить, уже сколько лет. Туда я приезжала и с ТЮЗом, и с «Современником». Сейчас приезжаю со своими спектаклями – слава Богу, это стало возможно, и мы сделали замечательную постановку по пьесе Люси Улицкой («Мой внук Вениамин». – Прим. авт.). Я теперь с ней дружу, и очень горжусь этим. Чудный режиссер Марфа Горвиц поставила нам его. И питерцы нас принимают. После ремонта БДТ (Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова в Санкт-Петербурге. – Прим. авт.) мы первые сыграли на этой сцене. Так что много любимых городов.

– В Венеции катались по каналам на гондоле?

– Каталась.

– Как вам?

– Хорошо!

– Мороженое пробовали там? Считается, в Италии оно самое вкусное в мире.

– Там много всего вкусного, а самое главное – не мороженое там, а то великое искусство эпохи Возрождения, которое можно увидеть в музеях Венеции и Флоренции. Это самое дорогое, наверное, что есть в мире. А флорентийская культура – самое замечательное, что оказалось в нашей судьбе после того, как убрали «железный занавес». Кто-то отправляется туда на фестивали, например, моя подруга Инна Чурикова, и получают там главные призы, что тоже потрясающе. А мы в Венецию ездим не на гастроли, а в свободное время и на свои деньги.

– Караулят вас поклонники у служебного выхода театра?

– Никогда. Нет, никогда этого не бывает. Подходят люди взять автограф, но таких поклонников, которые караулят... Я же не какая-нибудь известная певица.

– Удается кому-то из них пообщаться с вами после спектакля?

– А зачем? Они общаются со мной, когда я на сцене, и это и есть самое высокое общение, какое только может быть в мире. Поэтому и профессия такая.

– Что вас особенно привлекает в Москве, которую вы покорили?

– Я не покоряла Москву. Это уж точно. Это она меня покорила. А осталась я, потому что родину бросать не умею, у меня не получается. Могу жить только здесь. Да и потом профессия такая, что для меня очень важен язык и зритель, которого я понимаю, знаю и чувствую очень. Я объездила всю эту Россию до Благовещенска и обратно – и не один раз. Я нужна здесь. Как мне кажется. Может, я обольщаюсь, и не нужна я здесь до такой степени, до какой мне нужен зритель.

– В Майкоп, где выросли, ездите?

– У меня все умерли. Все. Так что ездить незачем.

– А навестить...

– Могилы все здесь.

– Знаю, что вы всегда помогали родителям...

– Давайте об этом не будем говорить. Про это очень трудно говорить. Сейчас плакать начну. Вам это надо?

– В этом году вышел прекрасный фильм «Лето» о биографии Виктора Цоя...

– Замечательный фильм, но крошечная роль, потому что я посчитала – надо, значит, надо. Мне позвонили и пригласили на ночную съемку. Я сразу поняла, о чем речь, что по телефону говорить нельзя. Приехала, снялась – все. Велели сюда идти, эту фразу сказать. Все.

– Как это все, если вы там танцуете? Да еще так лихо!

– Думаете, я репетировала танцы? Нет.

– А за эстрадой следите?

– Никогда. Это меня вообще не волнует... Ну вот совсем. Это не моя профессия – эстрада.

– В Москве ставили в последнее время спектакли, которые вас впечатлили?

– Вот это пожалуйста. В «Гоголь-центре», замечательный режиссер Дмитрий Крымов, у которого я даже работала, но последний спектакль не видела («Сережа» в МХТ имени А. П. Чехова. – Прим. авт.).

– Вас ждут сильные впечатления.

– Да, конечно. У Константина Богомолова видела «Идеального мужа» – отличный спектакль. Я очень люблю Андрея Могучего. Я у него играла в спектакле Circo Ambulante в Театре Наций Жени Миронова. Очень дорожила этой ролью и спектаклем. Сейчас его уже нет, потому что там огромный репертуар, одно наскакивает на другое. Когда бываю в Питере, обязательно иду в БДТ. Я и раньше туда ходила еще при Георгии Товстоногове, когда сама снималась или была на гастролях. Сейчас я хожу на спектакли Могучего и, конечно, Додина. Посмотрела «Три толстяка» Юрия Олеши – совершенно восхитительный спектакль, потрясение для меня. А в прошлый мой приезд совершенно изумительный спектакль «Губернатор». В первый раз, когда меня пригласили, я полетела отсюда, из Внуково (актриса живет неподалеку от аэропорта. – Прим. авт.) смотреть его первый спектакль «Алиса в стране чудес» с Алисой Фрейндлих, между прочим, с которой мы снимались в «Служебном романе» и которую я люблю и обожаю. Она божественная актриса и очень дорогой для меня человек. Из недавнего самое невероятное впечатление оставила выставка в питерском выставочном зале «Манеж», посвященная ленинградским музеям, которую устроил тоже Могучий с моей подругой, художницей Верой Мартыновой, она сделала сумасшедшие инсталляции. Это был важнейший проект для жизни Питера. И когда ходишь по огромной выставке, звучит голос Алисы Фрейндлих. И это невероятно действует. Это такая ленинградская история, это такая память ленинградским музейщикам, которые во время блокады – жуткая история – своими телами закрывали кофры с бесценными артефактами, народным достоянием. Когда бомбили, эти голодные женщины кидались на фарфор второго века, защищая то, что принадлежит музею, истории, народу. Изумительная выставка, жаль, быстро закончилась. Чтобы попасть на нее, люди стояли в двухкилометровой очереди.

– Насколько эмоционально вы воспринимаете то, что смотрите? Можете заплакать?

– Могу. Я такой же человек, как все. Если трогает, могу заплакать. Если не трогает… Но не ухожу никогда!

– Даже, если показывают какие-то непристойности?

– Иногда эти непристойности – смысл творения картины и режиссера, а я не 16-летняя девочка, которой надо убегать из зала, если там какие-то сцены.

– Вам когда-то самой удалось поменять отношение к спектаклю «Квартира Коломбины» Романа Виктюка, который поначалу зрители приняли в штыки. Многие, знаю, даже караулили вас у служебного входа и спрашивали, как вам не совестно такое играть.

– Это не мне удалось, а народ поменялся. То, что не воспринималось три года назад, казалось им чудовищным наступлением на традиции русского театра, теперь считается новым театром. Они поняли, что это замечательный автор, что этот разговор – он о тех людях, с которыми мы живем сейчас, он сегодняшнем дне. Петрушевская рассказывает настоящем. Сначала всегда бывает неприятие. «Ревизора» Гоголя не принимали, но проходят время и оказывается, что это лучшее, что было в те годы в русском театре. Да это такие банальные вещи. Идеологией должна заниматься культура: театр, кинематограф, литература.

– Как вы относитесь к коллегам, которые считают, что искусство должно быть вне политики?

– Имеют право. Каждый человек имеет право на свое мнение и позицию. Нельзя нападать на людей за инакомыслие, но если это близкие мне люди, я все прощаю. Я все прощаю. Я не прощаю только подлость, стукачество. Провокаторов не прощаю. Каждый имеет право себя вести, как велит ему душа и совесть.

– Есть ли среди ваших партнеров по театру и кино...

– Есть.

– Кто-то, с кем вы дружите вне сцены и съемок?

– С Аллой Покровской.

– А в чем это выражается?

– В дружбе.

– А с Евгением Мироновым? Вы для него стали талисманом...

– Не стала я ему никаким талисманом. Мы дружим, но говорить про талисман – даже не вздумайте. Это глупость, где вы ее взяли. Он замечательный человек, сделал замечательные фонд и театр, большая умница и играть с ним – восторг. Всё. Когда будем о нем делать интервью, я обязательно скажу про него больше.

– Расскажите о вашем знакомстве и работе с Эльдаром Рязановым.

– Да очень просто. Он меня пригласил сниматься. Любое знакомство с режиссером происходит не за столом, а когда он приглашает сниматься. Если вы с режиссером находите общий язык, то он может позвать снова и даже придумать для вас роль.

– У вас были пробы?

– А как же. И репетиции. Да, но он уже знал меня как актрису, писал для меня роль и понимал, как со мной работать. А я понимала, как с ним работать. И я понимала, какие смыслы ему нужны.

– И как с вами работать?

– Попробуйте со мной, поработайте.

– Когда-нибудь подсказывали ему?

– Он советов не просил ни у кого. Крупный режиссер, который знал, что ему надо, какие смыслы он хочет протащить и для чего ему нужна именно эта актриса, этот актер, этот типаж или человек, который сможет сыграть только то, что он скажет. Мощный кинематографист.

– Однако он шел на поводу у Андрея Мягкова, который настоял, чтобы в «Гараже» снималась и его супруга Анастасия Вознесенская.

– Про Мягкова я ничего не знаю, какие просьбы там были. Это не при мне происходило. Критиковать Рязанова я не могу ни в чем. Я же не киновед. Я очень далека от этого, очень. И я больше, чем он все делал правильно, не могу сказать. После «Гаража» я приезжала в другие города России как герой, который принес эту тему на экран, – Эльдар Александрович воспользовался мной, чтобы эту тему протащить.

– Есть у вас любимые роли?

– Нет, я не умею сказать, какая роль любимая, какая нелюбимая, но есть, конечно, фильмы, за которые мне стыдно, но сделать с этим уже ничего нельзя. А все, что делал Эльдар Александрович, это прекрасно.

– Фильмы, за которые стыдно, можно озвучить?

– Зачем?! Для чего я сейчас буду себя позорить и режиссеров унижать, зачем?! Это недостойно!

– В «Служебном романе» вы показали всей стране, как должна одеваться женщина и как двигаться. Как сегодня у вас складываются отношения с модой, следите?

– Да причем здесь мода?! У меня один раз тоже было. Я была в каком-то очень большом городе, и пришла женщина и все спрашивает про кухню, как готовить. Я говорю: «Детонька, это не моя профессия. Я не очень могу прочесть лекцию, как готовить». Оказалась, она из журнала «Гастроном». Вы же не из «Гастронома», не из журнала мод. Я ничего про моду не знаю, детонька, не умею. Я не по этому делу. Это роль такая была – вот этой примитивной секретарши. Я однажды даже играла секретаря парторганизации. Между прочем. Понятия не имела, как это играть, так как в партии никогда не состояла. Секретарей особо близко не знала. Мы всю жизнь дружили с Инночкой Чуриковой, а ее мама Елизавета Захаровна служила в университете на факультете секретарем парторганизации. И я ее спросила, как играть эту роль (причем партнером у меня был Андрей Дмитриевич Попов) на что она мне ответила, что секретарь парторганизации – это такой же человек, как все, но видит чуть-чуть дальше. Вот я так и играла. (Смеется.)

– Ваша роль Верочки...

– Так, добрались. Но секретаршей никогда не была. Это спасибо Эльдару Александровичу Рязанову, что в «Служебном романе» я овладела этой профессией. Полудура, полуумной, себе на уме – вот это Верочка.

– Да, и ее интересовала мода. А вас?

– А эта Верочка причем здесь? Она, должна вам, сказать, не особенно модная. Мода? Меня? Ну как всех женщин. А почему мы сейчас про моду говорим, я никак не пойму?

– Вы же женщина.

– Да, я женщина, слава Богу. Слежу ли я за модой? Ну, в общем и целом. Надо ж как-то одеваться. Но я не знаю, что ответить. (Смеется.) Но так я не по этому делу. (Смеется.) Это не входит в круг тем, которые меня на сегодняшний день беспокоят.

– Есть тема, которая в этот круг входит, но на которую вы говорить не любите. Семья.

– Я никогда личное не вываливаю на страницы журналов и газет. Мне кажется, это недостойно. Не хочется говорить о том, что у меня нет детей. И про семью не хочется. Об этом уважающий себя человек никогда в СМИ не рассказывает. Это, правда, нехорошо.

– У вас есть какие-то увлечения, помимо театра и кино?

– Хобби?

– Ну да.

– Нету. Нету хобби. Нету у меня хобби никаких.

Текст: Елена Мильчановска.

Фото: Илья Золкин.

Даты

1938 – родилась 9 июля года в г. Днепропетровск (Украинская ССР)

1962 – окончила ГИТИС им. А. В. Луначарского (Адыгейская студия, курс М. П. Чистякова)

1994 – удостоилась звания народной артистки России

Факт

У Лии Ахеджаковой и ее соседки по поселку Аллы Будницкой – спаренный телефон, и во время этого интервью она просила не занимать линию.

Строки биографии

Карьера. С 1960 по 1976 годы играла в Московском ТЮЗе (дебютировала в роли Ниф-Нифа в спектакле «Три поросенка» Сергея Михалкова, амплуа – травести). В 1977 году начала служить в театре «Современник». Снялась более чем в 60 фильмах (среди них – «Ирония судьбы, или С легким паром!», «Двадцать дней без войны», «Служебный роман», «Москва слезам не верит», «Гараж», «Небеса обетованные», «Изображая жертву»), озвучила больше 20 мультфильмов (среди них – «Синяя птица», «Незнайка в Солнечном городе», «Алиса в Зазеркалье»).

Семья. Была замужем за актером Валерием Носиком и художником Борисом Кочейшвили. С 2001 года замужем за фотографом Владимиром Персияниновым. Детей нет.

Цитата

«Часто спрашивают то, что меня вообще не касается. А с Новым годом не надо поздравить? Еще просят: «Вы тут же, заодно, еще наших жителей с Новым годом поздравьте. И с Первомаем – мы заодно запишем». Да, это было в моей жизни».

Дорогая Лия Меджидовна! С днем рождения! Счастья, здоровья и всего самого доброго вам!