Театр на Трубной выпускает «Свадьбу Кречинского»

О второй готовящейся премьере в новом сезоне в «Театре на Трубной», и о репетициях спектакля «Свадьба Кречинского» по пьесе Александра Сухово-Кобылина, написанной в 1854 году, в интервью сайту «Культура двух столиц» рассказывает художественный руководитель «Театра на Трубной», режиссер-постановщик Дмитрий Астрахан.

- Почему все-таки Ваш выбор пал на этот материал и сталкивались ли Вы ранее со «Свадьбой Кречинского» Сухово-Кобылина в режиссуре?

= Александр Сухово-Кобылин, как автор - это серьезный, даже поворотный момент в моей творческой судьбе. Потому что студентом Ленинградского государственного театрального института на курсе профессора кафедры режиссуры Александра Музиля (1908-1994), я ставил отрывок из пьесы «Смерть Тарелкина», написанной в 1869 году. Она – одна из трех пьес трилогии, наряду с пьесами «Свадьба Кречинского» и «Дело». Жанр пьесы определяют как трагифарс, но сам автор назвал её «комедией-шуткой». Я ставил несколько сцен, которые получились так ярко, что даже работавший тогда главным режиссером Ленинградского Театра комедии Петр Наумович Фоменко, посмотрел мою работу. А порекомендовал ему посмотреть мой спектакль театральный критик, доктор педагогических наук, кандидат искусствоведения Евгений Соколинский, являющийся специалистом по пьесе «Смерть Тарелкина». Он как раз писал диссертацию, и был на моем спектакле, который произвел на него большое впечатление. Но моя постановка была сделана в совсем другом жанре, и это было смешно. После того, как Фоменко посмотрел спектакль, он пригласил меня делать у него в театре мой дипломный спектакль. Я работал там какое-то время, пока Петр Наумович не ушел из театра. Для меня это был очень серьезный момент.

Я всегда любил Сухово-Кобылина, оригинального драматурга русского реализма. Тогда мы делали спектакль вместе с молодым художником Евгением Ельчиным, Он был главным художником у Фоменко,  позже  эмигрировал в CША. Женя нарисовал все эскизы к спектаклю и за это получил награду. Позже в Америке он сделал серьезную карьеру, став детским писателем и номинировался на Оскар.

Мне нравилась и пьеса «Свадьба Кречинского» Сухово-Кобылина, но как-то все не получалось. А когда так сложилось, что мне дали театр, я понял, что могу здесь поставить то, что не мог, а хотел бы поставить гораздо раньше. Сейчас есть возможность, и я пытаюсь ее реализовать.

В сентябре 2023 года состоялась премьера спектакля «Красавец-мужчина» Александра Островского, который я  тоже давно думал поставить, так как там затрагиваются актуальные проблемы современной жизни и идет размышление о слепой женской влюблённости, за которой следуют потеря разума, уязвимость и беззащитность. Это также разговор о меркантильности и потере мужского достоинства. И комедию «Тетка Чарлея», сюжет которой знаком многим по фильму «Здравствуйте, я ваша тетя!» с Александром Калягиным в главной роли. Об этой постановке я тоже думал когда-то.

И сейчас «Свадьба Кречинского». Я также понимаю, что так, как я хочу поставить, ее не ставили. Я изучил этот вопрос. Раньше ставили классический спектакль, психологически бытовой. Либо писали все время мюзикл. В пьесе есть и фарс, и гротеск, и психология, и реализм.   Сухово-Кобылин – блистательный автор. В пьесе реальная, очень драматичная ситуация, почти триллер: злодеи пытаются обобрать семью. Это совершенно современная, жуткая история, когда пытаются девушку соблазнить, ограбить, реально отнять все – простой грабеж. Как в современных фильмах, «ноги у которых растут» из Сухово-Кобылина. У него всегда есть острый, драматичный поворот, и при этом фарс.  Поэтому это острая фарсовая природа. Это сложно все совместить и сделать так, чтобы было и жанрово, и при этом психологически подробно и пронзительно. Потому что, когда ставишь пьесу, то все вызывает ощущение какого-то ужаса, жути и беды в конце.

Главный герой комедии – вор, авантюрист, игрок – кажется, он собрал в себе весь набор качеств отрицательного героя романа. В мире Кречинского нет чувств, эмоций и эмпатии, есть только холодный расчет, предательство, обман и азартная болезнь. Но чтобы полностью раскрыть истинную суть такого человека, нужно показать его в испытании любовью.

А как умудриться показать эту трагедию, когда девочка Лида была влюблена в него, а он – жуткий человек. Он манипулировал на святом. Он манипулировал на любви, с отцом на его любви к деревьям. Он нашел к каждому свой ключ, свой инструмент, свою отвертку. И мы пытаемся это раскрыть. Все это должно быть и жутко, и смешно. А мне это интересно. В конце ноября будет премьера.

- А сколь долго длился репетиционный процесс?

= Долго. Я стал активно продумывать спектакль еще прошлым летом. А репетируем мы его месяца четыре. Ведь надо было серьезно подготовиться: подумать, кто будет играть, обдумывали с Настей Глебовой декорации, думали о костюмах, чтобы в них отражались и эпоха, и современность одновременно. Тем более, у нас и сцена не простая: нет колосников, и нет так называемых карманов. А надо, чтобы сценическое пространство работало и было театральным.

- Нельзя не назвать предыдущую премьеру, почему выбор пал на это великое произведение - «Дама с камелиями» Александра Дюма (сына), легшее в основу оперы «Травиата» и почему создали новую сценическую версию и отразили свое видение истории Маргариты Готье?

= Во-первых, нам хотелось добиться зрительского успеха у женской аудитории. И мы его достигли: у нас полные залы. Ранее я ставил мелодрамы, но они не заканчивались драмой, смертью в конце. Я всегда старался делать так в своих постановках, в том числе и в кино, чтобы в конце всегда был юмор. Вот, и «Даму с камелиями» хотелось сделать красиво: снять ее флер …

Почему хочется брать хорошую пьесу? Потому что эту пьесу все знают: ее так много ставили, и столько фильмов в каждой стране сняли. Это, видно, по тому, что там, что-то угадано автором внутри этой истории. Там есть что-то  вечное. Не зря же эта музыка Верди так пронзительно звучит. А в чем вечность этой трагедии?

В том, что человек, оказавшись на самом низу социальных отношений (она - проститутка, содержанка), вдруг влюбляется и в нее влюбляются. И она пытается начать другую жизнь, чтобы иметь право на счастье в этой жизни. А общество ей такого права не дает: «Нет, нет, ты не получишь такого права – все, табу, ты – другая». Ну, хорошо, она другая. Она же имеет право на счастье. И в этом есть драматизм этой истории. Это ее выбор, ее добровольное желание. Мы будем осуждать ее выбор? И вдруг этот человек совершает моральный подвиг, она жертвует своей любовью ради счастья девочки.  Она убивает по сути свою любовь. Она понимает, что она умрет. Она идет на смерть, совершая подвиг ради другого. Она приносит себя в жертву. В этом величие персонажа. Поэтому персонаж живет столько веков. 

… При этом мы хотели, чтобы это было очень красиво, чтобы были красивые костюмы, чтобы все было в том времени, и чтобы был современный стиль, разнообразно и нарядно.

Интервью с режиссером и художественным руководителем Театра на Трубной Дмитрием Астраханом готовили культурный обозреватель сайта «Культура двух столиц» Илья Золкин и фотожурналист Алла Буловинова

Фото И.Золкина